Чапаев-Чапаев
Шрифт:
— Но ведь вы меня совсем не знаете! — отпрянула девушка, не сводя глаз с артиста.
— Да я вас, Соня, знаю, как облупленную и насквозь вижу! — начал досадовать Ворон, — У вас все на лице написано. А остальное, как раз и хотел узнать поскорей, потому что жизнь ведь проходит, и мало ли… вдруг вы как раз то, о чем я так мечтал? — Ворон несколько отступил, выдержал паузу, затем продолжил, подпустив в свой изумительный голос несколько горечи, — Но, возможно, я хоть и нравлюсь вам, но не настолько, чтоб, так сказать, «идти мне навстречу», а настолько лишь, чтоб «общаться»?
«Наверное, это я пока не так сильно нравлюсь ему, чтоб он согласился потерпеть и обождать с этим, — сверкнуло в девичьей голове, — И правильно! Кто я, и кто он?! С какой стати ему терпеть, когда столько женщин вокруг него трется и, наверняка, сами просятся. Ведь это же чудо, что он здесь! Как я забыла об этом? А он сейчас вот встанет и уйдет, и забудет обо мне сразу за порогом навсегда!» — лихорадочно соображала Соня, в то время, как Ворон продолжал развивать мысль, не переставая получать удовольствие от гула, производимого в голове собственными звуками.
— Так вот, упорствовать и не уступать мне, это, конечно, ваше неотъемлемое, святое право, и это, как вам будет угодно. Но поймите и вы меня: «общаться», в высоком, философском смысле, я все же предпочитаю с мужчинами. Да и на них-то времени нет! — поглядел Семен выразительно на часы и приподнялся со стула. Но Соня не дала ему подняться.
— Конечно, Семен Семенович, я не понимаю в философии! Но я же боюсь! Боюсь, что вы станете меня презирать! — воскликнула девушка напоследок, и тут же поступила наоборот, то есть принялась усиленно обнимать и целовать артиста куда попало, что тот немедленно воспринял, как поощрение дальнейших своих неблагородных «поползновений».
— Не бойтесь, — снисходительно пообещал он, раскрывая свои объятья.
Опытность и матерость Ворона, таким образом, недолго, разбивалась о наивность и искренность девушки, и вскоре одержала верх, в буквальном смысле, поперек двух кое-как сдвинутых коек. Ворон ведь был весьма крупным экземпляром мужчины, и в самом, что ни на есть, соку.
…
С этого дня Семен Семенович сильно ожил во всех отношениях. Он даже выучился почти самостоятельно и довольно ловко влезать без посторонней помощи на лошадь. Ему не просто понравилась девушка. Какие-то в его голову задули ветры, какая-то перед глазами образовалась розовая пелена и прочие обнаружились перемены в восприятии натуры, самого, причем, романтического характера. Он, хоть и не влюбился вроде, но о девушке постоянно думал, назвав даже раз Раису Соней. Правда, он тут же спохватившись, добавил: «…ты эдакая», на что Рая внимательно на него глянула, затем, зевнув, пояснила, что ночами работает на благо науки, а не дрыхнет без задних ног, как некоторые.
Соня и вовсе была от него без ума, тем более, особо сравнивать было не с кем. С Вороном Соня пережила биографии всех героинь, которых немерено перелюбил он на экране. Любые препятствия или трудности казались ей исчезающее мелкими пустяками по сравнению с возможностью оказаться вблизи возлюбленного, не говоря о возможности его осязать.
О Паше она даже и не вспомнила ни разу. Не до него ей было. На фоне звезды экрана бедный сержант был пока совершенно неразличим, как человек без свойств.
Семен же повадился наезжать в «общагу» довольно регулярно и выучился проскальзывать мимо вахты, как его надоумила Соня. Иногда, для этого ему приходилось потом отклеивать накладную бороду или стаскивать какой-нибудь дворницкий фартук, но это даже развлекало его, а Соню приводило в еще большее восхищение.
Трудности всегда состояли, по большей части, в выдворении Сониных соседок в кино. На беду двухсерийных фильмов выходило на экраны не много, так что, к примеру французский фильм «Три мушкетера» соседки посмотрели семнадцать раз.
Ворон начал всерьез задумываться о наведении порядка или даже ремонта в собственном жилище. Хотя, он очень опасался запускать к себе в квартиру особ женского пола, имея изрядный запас негативного опыта. И что-то надо было делать с неувезенными вещами актрисы Незвановой, в беспорядке разбросанными по жилплощади, число которых все время множилось. Таким образом визиты артиста к Соне не прекращались.
В один из таких визитов, его и застукал и сценарист Володя, с Ребровым, на выходе из «общаги».
43
Время никогда не стоит на месте. Даже по каким-либо причинам отстав от идущего вперед, время продолжает идти своим ходом, но параллельным образом. Если кому-либо удавалось уловить совпадение этих движений и проскочить в параллельное время, то он и оказывался, как бы, в прошлом, а проскочив назад — опять в настоящем. Это явление не раз отражено в современном кино и неоднократно встречалось в литературе: «День сурка», «Зеркало для героя», «Гости из будущего» и прочие «пришельцы из прошлого» наводнили произведения. Если же кому-то удавалось заглянуть в будущее, то после счастливчик после, как минимум, становился писателем — фантастом, а, как максимум — знаменитым ученым-открывателем новых законов природы. Или философом, как Павел Флоренский, который не исключал, что когда человек спит, время в голове его движется попятным образом.
Этому не стоит удивляться. Творец тоже, наверное, не прочь иногда чего-нибудь отчебучить, в виде шутки.
Разведчица со скрипкой Варвара не зря старалась. Вооруженные современной военной наукой беляки, озлобленные Чапаевской непобедимостью и избытком невесть откуда бравшихся у того боеприпасов, обложили-таки Чапая однажды плотным кольцом. Расчет был на то, что изба штабная стояла несколько на отшибе и охранялась хорошо только с одного боку.
Планировалось захватить полководца живьем, без шума и грома, а после вывезти подальше от его дивизии. Войско обезглавленное разбить, для чего привлечен и задействован был офицерский полк. А из живого, но обесславленного Чапаева надлежало сделать агитационное посмешище, возить, к примеру, в клетке по войскам белых, в дурацком колпаке, в назидание нижним чинам.
Варвара даже попросилась у полковника, когда план обсуждали, побыть ездовым на телеге с плененным комдивом, поскольку у ней имелось подходящее к случаю платье из пурпурного бархата.
…
Тем временем в Чапаевской дивизии стремительно росла популярность Стелы Исааковны и достигла уже неимоверной силы. Пулемет она освоила довольно быстро, но в строй ее не отпустил комиссар, как черезчур грамотную. При штабе всегда оказывался целый воз работы. Анна, как вихрь носилась по расположению войска с поручениями, писала различные бумаги для командования и по партийной линии, лишь ненадолго выходя на штабное крыльцо перевести дух.