Чарли Чан идет по следу (сборник)
Шрифт:
– Похоже, вы правы: я не очень хороший детектив. Я так и не догадался, кого вы в тот момент увидели в холле и кто вас так напугал, что вы лишились чувств.
– Ерунда! Я уже говорил вам, что никого не видел.
– А разве я прежде спрашивал вас об этом? – прикинулся простаком Дафф. – В ночь, когда убили Мориса Дрейка, вы не слышали ни криков, ни подозрительных звуков? Вы понимаете, что я имею в виду?
– Нет, не слышал. Между нашими номерами, как вы помните, располагались комнаты мистера Хонивуда.
– Ах да! Но, видите ли, мистер Тайт, тут кое-что не стыкуется. –
– Что вы говорите! – обомлел Марк.
Старик побледнел, но не произнес ни слова.
– Вы поняли, что я сейчас сказал, мистер Тайт? – упорствовал сыщик. – Вы ведь знали об этом?
– Догадывался, – выдавил из себя адвокат.
– И при подобных обстоятельствах не хотите изменить свои показания?
– Хорошо, я расскажу, – прошептал Тайт после долгого молчания. – Рано утром седьмого февраля я был разбужен звуками, напоминавшими борьбу. Они доносились из номера Вальтера Хонивуда и длились очень недолго; к тому времени, когда я стряхнул с себя остатки сна, все уже стихло. Конечно, мне и в голову не пришла мысль об убийстве. Я полежал, прислушиваясь, потом опять уснул. Утром встал, позавтракал и отправился в Сент-Джеймсский парк. На обратном пути у дверей отеля портье сообщил мне, что убит американец. Имени он не назвал. Но неожиданно меня осенило: «Если это случилось в соседнем номере, а я даже не сделал попытки помочь Хонивуду, выходит, я – соучастник преступления?» Мне стало не по себе, я разнервничался. И тут я вхожу в холл и вижу Хонивуда живым и здоровым. Это так потрясло меня, что у меня случился приступ. Сердце-то больное, я ведь не юноша!
– Понимаю, – кивнул инспектор. – Но почему вы сразу ничего мне не сказали?
– Мне не хотелось быть замешанным в убийстве. Считайте, что я черствый человек, эгоист, как угодно. Но я решил для себя, что мое дело – сторона. Вот и вся история. Верить или нет – ваше право.
– Я склонен верить вам, мистер Тайт. Время покажет, насколько правдив ваш рассказ, – добродушно заметил сыщик.
– Вы хороший детектив и найдете убийцу, – улыбнулся адвокат. – А я – старик, и нервные встряски мне категорически противопоказаны.
– Благодарю вас, – сказал Дафф и снова посмотрел в окно: – Кажется, подъезжаем к Сан-Ремо.
В автобусе Лофтон объявил туристам:
– Завтра двухчасовым поездом отправляемся в Геную. Пожалуйста, без опозданий.
Автобус, поднявшись в гору, подвез группу к небольшому уютному отелю «Палас». Дафф снял номер на первом этаже, недалеко от лифта, и выяснил у администратора, что миссис Сибилла Конвей – под таким именем она была зарегистрирована – занимает комнаты на четвертом этаже. Вернувшись к себе, сыщик позвонил вдове Хонивуда по внутренней связи:
– Это инспектор Дафф из Скотланд-Ярда, – представился он. – Мы разговаривали по телефону.
Знакомый мелодичный голос ответил:
– Очень приятно. Когда мы встретимся?
– Туристы сейчас обустраиваются в номерах, но к обеду соберутся в холле. Давайте пока побеседуем.
– Хорошо. Я принесу вам письмо Вальтера, которое он прислал мне из Лондона, а после этого…
– …понаблюдаем за группой Лофтона, когда все придут на обед. Внизу есть укромное местечко за пальмами. Я буду ждать вас в маленькой гостиной возле своего номера на первом этаже. Ваши комнаты далеко от лифта?
– Нет, в нескольких шагах.
– Ну и отлично, спускайтесь. Хотя подождите, лучше я зайду за вами.
– Договорились. Сороковой номер.
Дафф вышел в полутемный коридор, где горела только лампочка над дверью лифта, вызвал кабину, нажал кнопку четвертого этажа и через полминуты стоял у нужной двери. Инспектор догадывался, что актриса Сибилла Конвей хороша собой, но она оказалась настоящей красавицей.
– Вот письмо Вальтера, мистер Дафф, – протянула она конверт.
– Спасибо, – поблагодарил он, кладя письмо в карман. – Вы готовы? Тогда пойдемте.
Сыщик пропустил ее в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа. Когда лифт миновал один пролет, Сибилла внезапно изменилась в лице и приложила руку к сердцу:
– Мне что-то не по себе, – прошептала она не своим голосом. – Я боюсь, но я должна… ради бедного Вальтера…
Она не договорила. Раздался резкий щелчок, и Дафф от неожиданности вздрогнул. В следующую секунду женщина, даже не вскрикнув, дернулась и стала оседать на пол. Сыщик успел подхватить ее и повернуть к себе: из раны на голове миссис Конвей сочилась кровь, заливала лицо и шею и расплывалась на белоснежном лифе большим ярким пятном.
– Я не успела… конец… – прошептала Сибилла побелевшими губами.
– Нет! Я сейчас вам помогу! – закричал сыщик, дергая дверь, но кабина продолжала опускаться.
Дафф в отчаянии взглянул вверх, в темноту. Что делать? Пока лифт доползет до первого этажа, будет поздно, стрелявший успеет скрыться! Секунды показались инспектору часами, прежде чем лифт, гудя, остановился. С женщиной на руках инспектор промчался через весь холл, положил ее на диван в гостиной и поднес пальцы к ее шее, чтобы уловить пульс: увы, вызывать врача не имело смысла – Сибилла Конвей умерла.
Дафф все еще находился в состоянии прострации и не мог понять, где он и что происходит, – настолько сильно его потрясло случившееся. А в холле уже собирались любопытные, суетились портье, доносились крики, хлопали двери.
– Отойдите! – не помня себя, закричал сыщик, расталкивая каких-то зевак возле лифта.
Он вбежал в кабину и увидел на полу маленький кожаный мешочек. Инспектору не нужно было открывать его – он и так знал, что внутри: камешки, такие же, как те, что нашли рядом с телом Мориса Дрейка.
Глава X. Случайная жертва
Дафф наугад нажал кнопку вызова, и кабина поехала вверх. Инспектор задрал голову и внимательно осмотрел потолок. Все ясно: они с Сибиллой оказались отличной мишенью для стрелка. Кабину отделяла от шахты лишь металлическая сетка с редкими ячейками, и человек, ехавший в лифте, был отлично виден сверху. Убийца воспользовался этим и выстрелил Сибилле в голову. Дафф схватился руками за сетку и застонал, укоряя себя: «Боже! Какой я идиот! Я обязан был все предусмотреть! Из-за меня погибла женщина!»