Чарли и шоколадная фабрика
Шрифт:
– Шоколадка Вонки! – закричал Чарли. – Шоколадка Вонки!
– Да, да, малыш, да!
– Вот бы найти третий золотой билет! – воскликнул Чарли.
– Когда получишь шоколадку, принеси ее сюда, – попросил дедушка Джо, – и мы все посмотрим, как ты ее разворачиваешь.
7. День рождения Чарли
– С днем рождения! – хором закричали бабушки и дедушки, когда на следующее утро Чарли вошел к ним в комнату.
Чарли нервно улыбнулся и сел на краешек кровати. В руках он бережно держал свой единственный подарок.
Старики приподнялись на подушках и с нетерпением уставились на шоколадку.
Мистер и миссис Бакет вошли в комнату, стали возле кровати и тоже начали смотреть.
Наступила тишина. Все ждали, когда Чарли развернет шоколадку. Чарли глянул на плитку, затем медленно, ласково погладил ее – в тишине зашуршала бумажная обертка.
– Не слишком огорчайся, малыш, если не найдешь то, что ищешь, – мягко сказала миссис Бакет. – Нельзя надеяться на такую удачу.
– Мама совершенно права, – сказал мистер Бакет. А Чарли ничего не сказал.
– В конце концов, – сказала бабушка Джозефина, – во всем мире, на всей Земле осталось только три билета.
– Не забывай, – посоветовала бабушка Джорджина, – что бы ни случилось, у тебя есть плитка шоколада.
– Шоколад «Восторг», – воскликнул дедушка Джордж, – самый лучший у мистера Вонки! Тебе понравится.
– Да, – прошептал Чарли. – Я знаю.
– Постарайся не думать об этих золотых билетах и наслаждайся шоколадкой. Почему ты не ешь? – спросил дедушка Джо.
Все понимали, смешно надеяться, что волшебный билет обнаружится под оберткой этой маленькой несчастной плитки, и изо всех сил старались подготовить Чарли к разочарованию. Но взрослые понимали кое-что еще – шанс хоть и ничтожный, но все-таки существовал. И прятался там, под оберткой. Должен прятаться. У этой шоколадки было ровно столько шансов, сколько у любой другой. Поэтому бабушки, дедушки и родители волновались не меньше самого Чарли, хотя и притворялись совершенно спокойными.
– Не тяни, разворачивай, – посоветовал дедушка Джо, – а то опоздаешь в школу.
– Ну что ты возишься! – сказал дедушка Джордж.
– Разворачивай, дорогой, поскорее, – попросила бабушка Джорджина. – Я вся дрожу от нетерпения.
Очень медленно Чарли начал отрывать краешек обертки. Старики подались вперед, вытянув худые шеи, словно журавли. И вдруг, не в силах больше переносить неизвестность, Чарли быстро разорвал обертку прямо посередине... и из нее выпала... светло-коричневая плитка шоколада. Золотого билета не было и в помине.
– Наконец-то! – весело воскликнул дедушка Джо. – Как раз то, что мы и ожидали.
Чарли поднял глаза. Четыре пары старых добрых глаз внимательно смотрели на него. Чарли грустно улыбнулся, потом взял шоколадку, протянул ее маме и сказал:
– Попробуй кусочек. Мы поделим на всех. Я хочу, чтобы все попробовали.
– Нет, нет! – возразила мама.
И остальные в один голос закричали:
– Нет, нет! Ни в коем случае! Она твоя!
– Пожалуйста, – стал упрашивать Чарли, предлагая шоколадку дедушке Джо. Но ни он, ни другие не откусили даже маленького кусочка.
– Пора в школу, малыш, – напомнила миссис Бакет, обнимая
8. Найдены еще два золотых билета
В тот вечер газеты сообщили, что найден не только третий, но и четвертый золотой билет.
СЕГОДНЯ НАЙДЕНЫ ДВА ЗОЛОТЫХ БИЛЕТА! – кричали заголовки. – ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН!
– Ну что ж, – сказал дедушка Джо, когда вся семья собралась после ужина в комнате стариков, – давайте посмотрим, кто их нашел.
– "Третий билет, – прочел мистер Бакет, поднеся газету к самым глазам, потому что он плохо видел, а денег на очки у него не было, – третий билет достался мисс Виолетте Бьюргард. Когда наш репортер приехал взять интервью у счастливой юной леди, в доме Бьюргардов царило невероятное волнение – щелкали камеры, мерцали фотовспышки, все толкались, стараясь стать поближе к знаменитой девочке. А знаменитая девочка стояла на стуле в гостиной и размахивала золотым билетом, словно хотела остановить такси. Она очень быстро и очень громко что-то говорила, но что именно – разобрать было нелегко, так как одновременно юная леди изо всех сил жевала резинку.
«Я постоянно жую резинку! – кричала она. – Но когда я услышала про эту затею с золотыми билетами мистера Вонки, я бросила жвачку и перешла на шоколадки в надежде на удачу. Сейчас, разумеется, я снова жую резинку. Я ее просто обожаю, жить без нее не могу. Я жую весь день и делаю перерыв только на время еды. Тогда я вынимаю резинку изо рта и приклеиваю ее за ухом. Так она лучше сохраняется. Честно говоря, я бы чувствовала себя не в своей тарелке, если бы постоянно не жевала. Моя мама говорит, жевать резинку неженственно – это не к лицу настоящей леди, она видеть не может, как мои челюсти постоянно ходят вверх-вниз. Но я с ней не согласна, да и кто она такая, чтобы критиковать меня! И если хотите знать, ее челюсти еще больше ходят ходуном, потому что она все время на меня орет».
«Виолетта!» – воскликнула миссис Бьюргард из дальнего угла комнаты. Она взобралась на пианино из опасения, что толпа ее раздавит.
«Не волнуйся, мама, все в порядке! – прокричала мисс Бьюргард. – А сейчас, – продолжила она, – вам будет интересно узнать, что вот эту жвачку я жую уже три месяца. Это рекорд. Он намного превысил результат моей лучшей подруги мисс Корнелии Принзметл. Она была вне себя от ярости. Теперь эта жвачка – мое самое ценное сокровище. На ночь я просто прилепляю ее к краешку кровати, а утром она такая же, как и раньше, правда, сначала немного жестковата, но, если ее чуть-чуть пожевать, она снова размягчается. До того как я начала жевать на мировой рекорд, я обычно раз в день меняла жвачку, и делала это в лифте, когда возвращалась из школы. Почему в лифте? Да потому, что мне нравилось налеплять резинку на кнопку лифта. Тогда к пальцу того, кто входил в лифт после меня и нажимал кнопку, приклеивалась моя старая жвачка. Ха-ха! Какой они поднимали шум! Особенно женщины в дорогих перчатках! Ой, не могу! Здорово, что я попаду на фабрику мистера Вонки! Я же знаю, потом он даст мне столько жвачки, что хватит до конца жизни. Гип-гип! Ура!»