Чародеи. Пенталогия
Шрифт:
— Думай сколько влезет, мы тебе не мешаем, — подал голос Янган. — Все, пожрал?.. Алабирк, давай–ка свяжем его на ночь. И рот заткнем… Надоел он мне — сил нет слушать!
— Будь ты белым магом, ты был бы на той стороне, где правда, — сказал герцог Дэвиду в то время, пока ему связывали руки. — И ты бы не служил королю…
— Я никому не служу, — ответил Дэвид. — Кроме себя самого.
— …Открой–ка рот, — сминая в кулаке тряпку для кляпа, ласково попросил герцога Янган.
* * *
Шел восьмой день обратного пути. Вот–вот должны были пересечь границу Ратхаровых владений. Поисковые группы по–прежнему постоянно шатались
За время пути отряд немного привык к своему пленнику, и даже Талеминка, постоянно вспоминавшая Мелимона, уже не смотрела на герцога с такой ненавистью, как прежде. Ратхару, взяв с него слово, что он не попытается сбежать, предоставили относительную свободу. Естественно, только в те периоды времени, когда рядом не было патрулей. Герцог, в свою очередь, все реже предпринимал попытки уговорить похитителей перейти на свою сторону. Как правило, он просто молчал, почти не обращая внимания на то, что происходит вокруг.
— Вы уничтожаете нашу страну, — сказал он вечером восьмого дня. — Вы не понимаете, что творите.
— Брось! — махнул рукой Родерик. — Ничего с ентим королевством не сделается. Триста лет стояло и еще простоит.
— Даже напротив, — усмехнулся Дэвид. — Мы не ослабляем, а укрепляем королевскую власть.
— Моим пленением?
— Именно.
— Вы полагаете, Обжора — самый подходящий король для Гоимгозара?
— Не знаю. — Дэвид пожал плечами. — Я политикой не интересуюсь. Если он еще на троне — значит, может и дальше править.
— Да при чем тут политика!.. Может, ты и чужеземец, но глаза–то у тебя должны быть!.. Как по–вашему — хорошо у нас люди живут?
— Смотря какие, — заметил Янган.
— Я про большинство говорю. Вот вы, например. — Герцог обвел взглядом всех членов «Последнего союза». — Что, от хорошей жизни в наемники подались?
— Тебя продадим — вот и заживем спокойно. Тихо–тихо, богато–пребогато…
— У каждого своя причина была, — ответил Ратхару старейшина, не поддержав шутки Янгана. — Я, к примеру, до сорока годов в городке одном жил. Кальван городок назывался. Слышал о таком?
— Слышал…
— Во–от… Хороший город был, торговый. Половина города наша, а половина — ваша, человековская. Дружно жили, хотя, бывало, и ссоры случались… Только вот пришли солдаты графа Джермена и сожгли город начисто. Все мои родичи там погибли… Меня тогда не было в Кальване.
— Я слышал, — негромко сказал герцог, — что Джермен вместе со своей свитой был убит на лесной дороге… Говорили, что в тех местах видели вооруженный отряд гномов…
— Во–во, — кивнул Фили. — Тогда мы с Родериком в первый раз и сошлись. На городском пепелище. У брата моего покойного там невеста жила. Ну а я уж давно по миру побродить хотел. Такая у меня натура, что не сидится мне на месте.
— О себе то же самое сказать могу, — усмехнулся Янган. — Ни отца, ни матери не помню. Как от тетки в семь лет сбежал — так и брожу по свету. Я прежде в отряде Диорга Бородача был, но как убили предводителя, так отряд и распался. Тогда мы с Сеоридом и Эттилем с Родериком–то и столкнулись. Они, после того как граф Джермен копыта отбросил, на юге вне закона объявлены были, ну а мы тоже, значит, хотели
— Да–а… — потянул Фили. — Охотились тогда за вами — врагу не пожелаю… Не припомнил еще, Янган, где Диорг Бородач свое золото спрятал? Много про то разговоров было, ой много…
— Если б знал, разве я бы стал с вами шататься? — продолжал улыбаться Янган. — Нет… Я бы себе домик купил, а лучше — два… Зажил бы в столице сказочно, вина пил бы самые лучшие, кушал бы с салфеточкой… Все бы мне «здрасти» да «пожалуйста», «будьте любезны» да «что вы, право»…
— …А я всегда свою деревню ненавидела, — подала голос Талеминка. — С самого детства. А как в шестнадцать лет завела мать разговор про то, чтобы выдать меня замуж за соседа–кретина, — все, думаю, пора. Краюху хлеба в мешок, топор и нож — что еще для жизни надо?
— Не страшно было из дома уходить? — спросил Дэвид. — Мало ли что на дороге может с девушкой случиться… Особенно при ваших–то порядках…
— Нет, не страшно, — мотнула головой Талеминка. — Если умеешь за себя постоять — все перенесешь, всему научишься… Что мужчин у меня было много — это верно… и что иногда своим телом приторговывать приходилось — тоже верно… но вот если кто–нибудь меня шлюхой теперь называть станет, того и на нож поставить могу. Ты, Янган, зря улыбаешься… С огнем играешь.
— А я что? — Янган сделал серьезное лицо. — Я молчу…
— Вот видите, — оборвал наступившее молчание голос герцога.
— Что — видите?
— Вы не от скуки по дорогам бродите, собственного дома не имея. Если бы у вас жизнь иначе сложилась — не бродили бы. И не вы одни, между прочим. Вы посмотрите вокруг! Посмотрите, что происходит! Крестьяне снимаются с обжитых мест, уходят в глухие места, убегают в другие королевства или стекаются в города, увеличивая и без того немалое число городской бедноты… Торговцы, все как один, живут обманом и ложью, предпочитают платить бандитам, а не стражникам. Бандитам вернее, не обманут. Знать… да что там знать! Любой более–менее зажиточный землевладелец почитает своим долгом обирать до нитки тех, кто трудится на его земле, наемных рабочих превращают в зависимых, а зависимых — в рабов, которыми можно распоряжаться, как угодно. По всей стране бродят банды наемников — вроде вас, только хуже, потому как ни чести, ни совести они не имеют, грабят и убивают всех подряд. Феодалы воюют между собой, по ходу сжигая поля и деревни, принадлежащие сопернику; а если не воюют — охотятся, между делом вытаптывая посевы и забирая себе на забаву самых красивых деревенских девушек… Я разговаривал с разными людьми, разного происхождения, из разных частей королевства — все они твердят одно и то же: жить невозможно, пора уходить отсюда прочь. Те, кто победнее, боятся богатых; богатые боятся королевских слуг, королевские слуги грызутся друг с другом; сам король бездействует, вместо него правят те, в чьих руках стража, армия, казна… Эта страна разваливается на части.
— Красиво баешь, — сказал Родерик. — Ох, красиво… Но ты–то сам кто, а? Крупнейший в Гоимгозаре землевладелец. Так что… Армия у тебя не меньше, чем у короля, золота — тоже. Что ж ты нам все это рассказываешь? Взял бы и сделал что–нибудь…
— Я и пытался.
— Междоусобную войну ты пытался начать, вот что ты пытался.
— Вовсе нет. Это Стевольт Обжора вместе с Главным Псом собирались напасть на меня.
— Ага, потому как ты Биацку похитил…