Чародей на том свете
Шрифт:
– Эля, – вдруг почти по-человечески произнесла Нитокрис, – не губи себя. Иди сюда, не делай глупостей! Все будет нормально, клянусь! Я сделаю тебя владычицей России! Да чего там – Земли! На кой тебе сдался этот недоделанный Ра-Атум? Ты заведешь себе целый табун молодых жеребцов. Или девок – уж не знаю, кого ты больше любишь!
Эйяно ответила. И ответ этот своей ядреной замысловатостью изумил не только Даню. Хепри и Ху одобрительно крякнули, да и в глазах Упуата появилось явное уважение.
– Ну что ж, любезная царица, ответ
– Жалкие грешники! – патетически воскликнул Боров, подняв над головой ятаган, прямо-таки источающий смерть. – Грозные мечи покарают ваши тела, души ваши будут истреблены, а головы – снесены. Не восстанете! Не подниметесь, не убежите, не уйдете! Против вас – всеиспепеляющий огонь, клинки богов и священная кара! Никогда больше не увидит вас никто из живущих!! Уф, кажется, все. Можно приступать, повелитель, – подобострастно обратился он к Сету.
– Вперед!
Но прежде чем кто-то из врагов успел шевельнуться, по ним ударил дымный пунктир трассеров. Кириешко вновь призвал непонятно откуда свой пулемет, инстинктивно, или наоборот, оком профессионала выбрав самую опасную цель: лилового великана с жуткой трубой.
И поразил его безошибочно и мгновенно – такой выстрел сделал бы честь даже нетеру.
А в следующий миг Эля уже отбивала заклятие, брошенное Нитокрис, одновременно нанося свой удар – словно пытаясь пронзить демонессу шпагой – тонким лучом света, выросшим прямо из ладони.
…Почти без страха, с одним лишь отстраненным любопытством созерцал Данька картину боя. Ему вдруг показалось, будто его душа отделилась от тела и, воспарив ввысь, зависла над Ладьей.
Кириешко, окруженный золотистым божественным ореолом, отсекает пулеметным огнем наемников Сета от тела огра, не давая завладеть плазмоганом. Он непрерывно палит, не снимая палец с курка, а пулемет его жует ленту, возникающую прямо из воздуха.
Вертятся в непонятном танце Хнум и Тот за компанию с Хепри – точно древние дервиши во время зикра. И от их танца волнами расходится сила, заставляющая пятиться слуг Нитокрис. (Не очень-то помогает, видать, хваленый талисман!)
Ху с проклятиями хлещет зелеными молниями Борова с Поросенком (у последнего уже опалилась щетина и одно ухо оторвано). Те бестолково размахивают мечами, отливающими синим светом.
Эля и демонесса бросаются друг в друга сгустками магической силы, одновременно не забывая скандалить. Причем если из прекрасных уст Нитокрис сыплются жуткие угрозы, перемешанные с фразами типа: «Вернись, я все прощу!», то девушка отвечает ей площадной бранью, пересыпанной эвенкийскими идиомами.
А Сет…
Сет стоял и смотрел на Даню и Упуата. Просто смотрел и молча улыбался время от времени.
Проводник, сидя у ноги археолога, казался обычной собакой, и лишь желтоватые огоньки на его усах да мелкая дрожь выдавали дикое напряжение.
Инстинктивно Данила понимал – сейчас ему нужно призывать свою силу, чтобы в случае нужды бросить ее на помощь четвероногому спутнику.
Но Охотник как будто и не собирается атаковать… Может быть, хочет, чтобы они напали первыми и попались в какую-то ловушку, которую он, по своему обыкновению, заранее поставил? Или ждет, что его союзники истребят спутников Дани? (А заодно и сами погибнут, сняв вопрос о дележе добычи). Или просто выбирает удобный момент, чтобы ударить один раз и наверняка?
Внезапно клинки Рассекающих разом вспыхнули, а через секунду над Боровом и Поросенком взметнулось яркое пламя. После того как оно опало, на том месте не оказалось ни того, ни другого, ни вообще малейшего следа – лишь оплавленный песок и почерневшая глина.
– Получается же еще! – радостно вскликнул Ху. – Не только языком болтать! Мастерство не пропьешь!
И, пошатываясь, сел прямо на палубу.
– Это тебе зачтется, – почти равнодушно бросил Сет.
И вновь продолжил сверлить взглядом Даню и волчка, поглаживая свой странный жезл.
Ситуация между тем неуклонно ухудшалась. Ствол пулемета в руках Кириешко уже дымился. Бандиты Сета, несмотря на потери, продвигались вперед по-пластунски и дважды чуть не добрались до трупа огра. Компания демонов Нитокрис, хотя и с трудом, но приближалась, так что оба нетеру и Хепри уже изнемогали, еле успевая отбивать удары. А им еще приходилось прикрывать обессилевшего Ху. Эля чуть не оказалась поймана в магическую сеть, ловко брошенную Нитокрис.
Так бы, наверное, и суждено им было потерпеть поражение и погибнуть бесславно и бесследно у самого предела Амдуата…
Но вдруг на сцене появились новые действующие лица.
Перекрывая звуки боя и вопли, послышался тяжелый топот и возгласы: «Э-ге-ге, моя хорошая! Быстрее!!», сопровождаемые ударами бубна.
– Деда!! – как бешеная заорала Эйяно, едва не угодив под очередной магический шар.
И в самом деле – на берег Урна выбежала…
…Фрося!
А на ее шее сидел не кто иной, как старый Тэр-Эр-Гэн, Верховный шаман эвенков, четвертый шаман, носящий это имя. Он непрерывно колотил в бубен, одновременно чертя ладонью в воздухе какие-то знаки.
Схватка на миг замерла. Воспользовавшись этим, шаман ловко спрыгнул со своего «скакуна» и двинулся прямо на слуг Нитокрис, которые тут же принялись метаться, явно выбирая путь для бегства.
Сет внезапно начал меняться, представ в своем истинном облике – и почему-то длинные уши и ослиная башка не казались на этот раз смешными. Нехорошо усмехнувшись, он сжал обеими руками жезл и двинулся – но не на шамана и не на Упуата с Горовым, а к тревожно озирающейся Фросе.
Волна синеватой ряби выплеснулась из воздуха прямо перед Сетом, накатила на мамонтиху… и обтекла ее, как морская вода скалу, рассеявшись в воздухе. А та, грозно затрубив, кинулась на обидчика.