Чародей в скитаниях
Шрифт:
Тут серебристый зверь поднял голову и посмотрел прямо на них.
Гвен ахнула от удивления. А затем, как завороженная, медленно двинулась вокруг пруда.
Род последовал за ней, не отставая ни на шаг, не смея дышать.
Когда Гвен приблизилась, единорог попятился. Гвен заколебалась.
— Сожалею, дорогая, — прошептал Род.
— Я никогда не буду сожалеть, — тихо ответила она, — но милорд, в глазах у него не только настороженность. Есть и мольба. Может ему нужна наша помощь?
— Ты хочешь сказать, что он отыскал нас? — нахмурился Род, а затем напрягся,
— Гвен — даже на Грамарие, единороги не существуют...
Гвен покачала головой.
— Не забывай про ведьмин мох, милорд. На Грамарие все, чего там не вообразит какая-нибудь бабушка, рассказывая сказку, все может возникнуть, если она ведьма и сама о том не ведает.
Но Род не ответил. Он оглядывался кругом, открыв все чувства, бдительный к малейшей опасности, сознание его расширилось, охватывая всю поляну, узоры света, нарисованные на кустарнике заходящем солнцем, шорох листьев, шуршание кожи, и легкий лязг металла позади него...
Он резко развернулся, выхватывая меч, пика просвистела мимо его плеча и врезалась в землю. «Берегись!» — закричал он, но когда Гвен еще оборачивалась, другая дубинка треснула ей по черепу. Она рухнула наземь, и Род взвыл от ярости, охваченный полным боевым безумием берсерка. Поляна вокруг него, казалось, потемнела, принимая кровавый оттенок. Он с ревом прыгнул вперед, рубя запылавшим мечом. Его противник отпрыгнул назад, с горящими и настороженными, но лишенными страха глазами.
С трех сторон смыкались его дружки. Род знал, что есть также и еще один позади него, и дал копью своей ярости полететь назад. Вспыхнуло пламя, и кто-то завопил. Род парировал удар врага в центре, прожигая в то же время взглядом бандита слева. Тот отлетел, врезавшись спиной в дерево, и съехал на землю, но противник справа пошел в ближний бой и с силой обрушил дубинку. Удар эхом отдался в голове у Рода, наполняя мир болью.
Сквозь красный туман он почувствовал как шатается, но взмахнул рукой продолжая свое движение, и бандит с воем отпрянул, на щеке у него начала расширяться красная черта. Но Род позабыл о своем тыле, свистнула веревка и обожгла ему шею, и рывком выбила у него почву из-под ног. На него свалилось мягкое тело, вышибая из него дыхание. Затем их поволокли, подталкивая по неровной земле, и он ошеломленно сообразил, что тело принадлежало Гвен. Он взвыл и рубанул по окружавшей их сети, но его меч застрял в веревках. Он в ярости дернул его на себя, слыша как кто-то кричит: «Они у нас в руках! А теперь раз, два, взяли! Еще два метра!»
Род неистово пытался подобрать под себя ноги. Что б там ни находилось, на конце этих двух метров, оно ему не понравится.
И тут, сквозь сетку, он увидел его — временное сооружение на выдвигающихся ножках, обрамляющих треугольную арку, показывавшую только резавший ему глаза яркий свет. Он узнал врата между измерениями, отправившие как-то раз его вместе с семьей в альтернативную вселенную Тир Хлиса, и взревел от страха и ярости, канализируя ее всю до последней унции на этом устройстве...
Он опоздал на какой-то миг. Сеть врезалась ему в спину, поднялась и пронесла сквозь арку, как раз когда хренацию позади него охватило пламя.
Испытывая тошноту, он вступил в борьбу с веревками, подобрал под себя ноги и с усилием встал. Сбросив с себя сеть, он стремительно обернулся, дико озираясь.
Во всех направлениях расстилалась до самого горизонта степь. Воздух наполняли ароматы растительности, и солнце окутало его теплом. Оно стояло не очень высоко — что было несложно определить, так как местность выглядела ровной, как стол. Он повернулся, уставясь на окружающий пейзаж, изумленный безмолвием, еще более заметным из-за немногих еле слышных птичьих криков и жужжания насекомых. Позади сети местность полого подымалась к высокому гребню. И везде виднелась трава, по пояс вышиной.
Это был не Грамарий.
Род обвел окружающий пейзаж пылающим взором, бессильный что-либо с этим поделать. Здорово же их подловили, его с женой...
Ярость преобразилась в ужас. Засаду спланировали в лучшем виде, Гвен оглушили в первые же несколько мгновений. Но насколько сильно? Он припал на колени, стаскивая с нее сеть, кладя ее голову себе на сгиб локтя, хлопая ее по щекам, ласково и очень мягко:
— Гвен! Брось! Очнись, пожалуйста! Ты тут? Очнись!
Он приложился ртом к ее губам, ища дыхание, и со вздохом расслабился.
Она была жива. Все прочее было второстепенным — она была жива!
Он запоздало вспомнил про собственные пси-силы — и неудивительно, поскольку пользовался ими всего раз-другой. Он застыл, мысленно внимательно прислушиваясь — и услышал ее сон. Он улыбнулся, вкрадываясь в него, прося ее проснуться, поговорить с ним — и она проснулась.
— Нет, я теперь здорова, — сонно пробормотала она, — то был лишь миг неудобства...
— Мне думается чуть побольше, — Род осторожно ощупал ей голову сбоку.
Она лежала не двигаясь, а затем вдруг охнула. Род кивнул.
— Уже целая кедровая шишка — ну, допустим сосновая, но будет кедровая.
Она подняла руку осторожно потрогать то место, а затем поморщилась от боли.
— Что случилось, милорд? Я помню как ты обернулся с боевым кличем...
— На нас напала банда громил. Тебя оглушили первым же ударом, а меня задавили численным перевесом. Поймали нас в сеть и поволокли во врата между измерениями.
— Сетью? — улыбнулась она. — Нет, я должна подумать, что они сочли твое умения драться слишком большим для них.
— Ну спасибо, — улыбнулся Род. — Конечно, возможно также, что им приказали нас не убивать. А когда ты должен оглушить кого-то, но не убивать его, драться всегда труднее.
— А почему ты думаешь, что они воздержались от убийства? — нахмурилась Гвен.
— Потому что они применяли древки, а не копья. Но когда они не могли взять нас живьем, то удовольствовались похищением нас из нашего родного времени и места, — Род нахмурился, оглядываясь кругом. — А это значит, что неподалеку должен быть еще кто-то, дожидающийся второй попытки.