Чародей
Шрифт:
Пиво было такого превосходного качества, что несмотря на данное Мерикаре обещание, Морам выпил больше своей доли. Едва они с нубийкой остались в шатре одни, он набросился на Мишу, которая стала визжать и притворно сопротивляться и наконец позволила ему задрать на ней одежду и обнажить ее огромные ягодицы. Они выпрыгнули из-под подола ее короткого льняного набедренника, черные и блестящие, как только что добытый антрацит, большие дрожащие шары, темные полные луны, которых не могли обхватить его растопыренные пальцы.
В порыве страсти он взобрался на нее, но, не сделав и дюжины мощных толчков, медленно упал, крепко заснув прежде, чем достиг пола. Миша смотрела на него с удивлением. Ничего подобного с ней не случалось за всю ее короткую, но беспокойную жизнь. Морам раскатисто захрапел, словно загремел далекий гром, и она вскочила, натянула набедренник, разъяренно пнула спящего и, выскочив из шатра, бросилась назад к хозяйке. Стражник у входа в шатер царицы тоже спал мертвецким сном.
– Все мужчины – свиньи, – сказала Миша на своем диком наречии и изо всех сил пнула его длинной и красивой ногой.
Нефер вел маленькую группу солдат вниз по сухому руслу реки. Они держались близко к берегу, и мягкий песок приглушал их шаги.
Четыре повозки с казной были поставлены в ряд, а их колеса соединены цепями, чтобы разбойники или грабители не могли их быстро увезти.
Восемь вооруженных солдат охраны лежали на мягком песке как мертвые в ожидании бальзамировщиков. Таита подошел к каждому из них, пощупал пульс на шее и поднял веко, чтобы посмотреть на зрачок. Наконец он кивнул Неферу и пошел к задней двери первой повозки.
Он достал из своего мешочка длинный бронзовый стержень и стал сосредоточенно работать с массивным бронзовым замком. Тот открылся, дужка со щелчком отскочила. Таита распахнул тяжелую металлическую дверь, за которой четыре маленьких ящика были прикреплены болтами к днищу повозки. Крышки сундуков с казной были запечатаны глиняной табличкой с картушем фараона Нага Киафана.
Таита лезвием кинжала снял печати и опустил их в свой мешочек, чтобы те не стали свидетельством их вторжения, когда позже двери повозок откроют. Острием кинжала он отвинтил крепления, удерживавшие крышку, и поднял ее. Сундук заполняли маленькие кожаные мешочки. Таита взвесил один из них в руке и улыбнулся. Он открыл мешочек и увидел в нем блеск драгоценного металла, который ни с чем не спутать.
Пока он был занят этим, Нефер и Мерен вырыли в мягком песке под кузовом повозки неглубокую яму. Таита передал кожаный мешочек Неферу, и тот положил его на дно ямы. Всего Таита выбрал пятьдесят самых тяжелых кожаных мешочков из первого сундука. Затем он прикрутил крышку обратно и комком свежей влажной глины, принесенной с собой, вновь запечатал ее. При помощи гравированного рубинового кольца, которое Наг подарил ему перед тем как он покинул Фивы, Маг нанес на глиняную печать оттиск царского картуша. Затем он прошел к следующему сундуку из четырех.
– Мы берем мало, – роптал Мерен. – Оставляем больше половины для Нага и Трока.
– Жадность может нас погубить, – проворчал Таита, снимая крышку с последнего сундука. – А так они не узнают, что часть слитков пропала, пока казначей не откроет сундуки вновь и не посчитает их, а это произойдет, может быть, через несколько месяцев.
Из каждого сундука на четырех повозках они взяли по пятьдесят кожаных мешочков и закопали их в рыхлом песке на дне вади. Хотя они работали так быстро, как позволяла осторожность, солнце в западной части неба клонилось к горизонту, когда они вновь запечатали последний сундук и заперли задние дверцы последней повозки. Один из спящих стражников пошевелился, забормотал и попытался сесть. Таита подошел и осторожно положил руку ему на лоб. Солдат вздохнул и снова лег. Таита открыл ему рот, всыпал под язык щепотку белого порошка, и солдат затих.
– Нам теперь следует поспешить. Они начинают приходить в себя.
Они засыпали ряды мешочков на дне ямы под последней повозкой песком, сделали поверхность неровной и оставили на ней следы, так чтобы не было видно гладкого песка.
– Во сколько ты оцениваешь то, что мы взяли? – спросил Нефер.
– Невозможно сказать, пока не взвесим, – ответил Таита, – но, предполагаю, по меньшей мере три лакха.
– Достаточно, чтобы набрать и вооружить войско, – пробормотал Нефер, продолжая работать.
Они в последний раз быстро, но тщательно осмотрели повозки и землю вокруг них, желая удостовериться, что ничего не пропустили. Затем, оставив стражников лежать в тяжелом лекарственном сне, ушли вниз по вади.
Они вновь поднялись к подножию плато, где оставили Хилто с колесницами, и с этой удобной позиции продолжили наблюдение за местом, где зарыли похищенное золото. Они не заметили в вади никаких признаков необычной деятельности или криков. Возможно, стражники, очнувшись, чувствовали себя чересчур виноватыми, чтобы доложить о своем нарушении долга.
Когда уже смеркалось, они увидели, как воловьи упряжки тяжело потянули эти четыре повозки с песчаного дна реки и побрели за царскими паланкинами, поскольку воинство ложных фараонов возобновило ночной марш.
Еще пять дней и ночей огромное египетское войско текло мимо их укрытия. Друг за другом следовали отряды на колесницах, отряды пращников, лучников и копейщиков. Их сопровождали марширующие колонны рабов, которых намеревались использовать для тяжкого труда при строительстве укреплений и подрыве стен осажденных городов. За ними следовали ремесленники, строители колесниц и плотники, оружейники и изготовители стрел, а за ними – обитатели военных лагерей, жены, любовницы и шлюхи с их рабами, слугами и детьми. Дальше ехали торговцы с повозками, груженными товарами и всевозможными предметами роскоши для продажи солдатам, когда те разбогатеют за счет награбленной добычи.
Однако наблюдатели на холмах видели, что из всего этого множества никто не вошел в высохшую вади, где было захоронено золото, и хотя каждый день поблизости разбивали лагерь группы и отряды, никто не приблизился к вади, чтобы использовать ее в качестве уборной или как место для лагеря.
Когда последняя колесница этого могущественного воинства прокатила мимо и поднялась по скалистому проходу Хатмия и последний отставший прохромал мимо, Нефер и Таита уверились, что недостаток слитков в повозках казны не был обнаружен войсковыми казначеями, и почти не сомневались, что никто случайно не наткнулся на тайник в русле реки.