Чародей
Шрифт:
– Эта расщелина походит на ту, по которой тебе нужно спуститься к гнезду, когда мы достигнем вершины. Смотри, как я растопыриваю руки и ноги в расщелине. – Таита нырнул в расщелину и стал подниматься, медленно, но без остановки. Когда расщелина сузилась, он продолжал лезть, как человек, поднимающийся по лестнице. Набедренник хлопал по тощим старым ногам, и Неферу был виден под полотном ужасный шрам там, где отсекли его мужественность. Нефер видел его и прежде и настолько привык, что это страшное увечье больше не ужасало его.
Таита позвал его сверху, и на сей раз Нефер взлетел вверх по скале, естественно войдя в ритм подъема.
Почему должно быть иначе? Таита старался удержать свою гордость в разумных границах. В жилах мальчика течет кровь воинов и великих атлетов! Затем он улыбнулся, и его глаза заискрились, как если бы он снова помолодел. И у него был я, чтобы научить его – конечно, он превосходит других.
Солнце было лишь на полпути к зениту, когда они наконец встали рядом на вершине восточного пика.
– Здесь мы немного отдохнем. – Таита снял водяной мех с плеча и сел.
– Я не устал, Тата.
– Тем не менее, мы отдохнем. – Таита передал мех принцу и смотрел, как тот делает дюжину больших глотков. – Спуск к гнезду будет более трудным, – сказал он, когда Нефер остановился, чтобы вдохнуть. – Там не будет никого, чтобы показать тебе путь, и есть одно место, где ты не сможешь видеть свои ноги, спускаясь по склону.
– Со мной ничего не случится, Тата.
– Если позволят боги, – согласился Таита и повернул голову, как будто восхищаясь величественной горой, морем и расстилающейся под ними пустыней, но на самом деле для того, чтобы мальчик не увидел движения его губ, потому что он молился. – Распростри крылья над ним, могущественный Гор, потому что это тот, кого ты избрал. Позаботься о нем, моя госпожа Лостра, ставшая богиней, потому что он плод твоего лона и кровь от твоей крови. Отведи свою руку от него, нечестивый Сет, и не тронь его, потому что тебе не превзойти тех, кто защищает этого ребенка. – Он вздохнул, вспоминая заклинание вызова богу темноты и хаоса, и смягчил свою угрозу маленькой взяткой: – Пройди мимо него, добрый Сет, и я пожертвую тебе быка в твоем храме в Абидосе, когда после поеду той дорогой.
Он поднялся.
– Пришло время рискнуть.
Он первым перешел через вершину горы и встал на дальнем краю, глядя вниз на лагерь и пасущихся лошадей, которые в пропасти казались крошечными, как новорожденные мыши. Самка сокола, кружила над ущельем. Ему почудилось в ее поведении что-то необычное, особенно когда она испустила странный, безнадежный крик, какого он прежде никогда не слышал от царского сокола. Поблизости не было видно самца, хотя он искал его взглядом.
Затем он посмотрел через пропасть на главный пик горы и выступ, где они стояли накануне. Это позволило ему сориентироваться, потому что выпуклость скалы под ним скрывала гнездо. Он медленно двигался по краю, пока не нашел начало трещины, которую опознал как ту, что шла вниз и открывалась в расселину, где свили гнездо соколы.
Он подобрал камень и бросил его через край. Тот загремел, скатываясь вниз по стене вне поля зрения. Таита надеялся, что камень вспугнет сокола и таким образом подтвердит точное положение гнезда, но сокол так и не появился. Только самка продолжала бесцельно кружить и издавать странные, печальные крики.
Таита подозвал к себе Нефера и обвязал веревку вокруг его талии. Он тщательно проверил узел и затем, сантиметр за сантиметром, протянул всю веревку сквозь пальцы, ища любое перетертое или ослабленное место.
– Тебе следует взять переметную суму, чтобы нести птенца. – Старик проверил узел, которым Нефер привязал ее к своему плечу так, чтобы она не стесняла его движений при лазании.
– Прекрати суетиться, Тата. Мой отец говорит, что иногда ты похож на старуху.
– Твоему отцу следовало бы выказывать больше уважения. Я вытирал ему задницу, когда он был грудным младенцем, так же, как и тебе. – Таита фыркнул и снова проверил узел на талии мальчика, оттягивая роковой момент. Но Нефер подошел к краю и выпрямившись стоял над пропастью без какого-либо признака колебаний.
– Ты готов? – Он оглянулся через плечо и улыбнулся, мелькнули белые зубы и искорки в темно-зеленых глазах. Эти глаза очень живо напомнили Таите царицу Лостру. С острой болью он подумал, что Нефер еще миловиднее, чем его отец в том же возрасте.
– Мы не можем бездельничать здесь весь день, – обронил Нефер барственным тоном одно из любимых выражений отца, старательно копируя царскую манеру говорить.
Таита сел и согнулся так, что мог упереться в трещине пятками, и отклонился назад, чтобы противодействовать натяжению веревки, проходящей через его плечо. Он кивнул Неферу и увидел, что дерзкая ухмылка ушла с лица мальчика, как только тот шагнул за край обрыва. Он вытравливал веревку, пока Нефер спускался.
Нефер достиг выпуклости в стене и, изо всех сил держась обеими руками, опустил ноги, чтобы нащупать точку опоры ниже выступа. Он нашел пальцами ноги трещину, втолкнул в нее босую ступню, повернув лодыжку, чтобы закрепиться, и легко полез ниже. Он последний раз поглядел на Таиту, попробовал улыбнуться, но только скорчил болезненную гримасу и нырнул под нависающую скалу. Не успев найти другую трещину, он почувствовал, как его нога выскользнула из трещины, и его завертело на веревке. Если он потерял опору, то будет беспомощно крутиться и раскачиваться над пропастью. И вряд ли у старика наверху хватит сил вытащить его.
Он отчаянно вцепился в трещину, и вращение остановилось. Нефер протянул другую руку и схватился за следующую опору. Теперь он был с другой стороны выпуклости, но его сердце стучало, как молот, и он шумно дышал.
– У тебя все в порядке? – донесся до него голос Таиты.
– Все в порядке! – выдохнул Нефер. Он посмотрел вниз между коленями и увидел, что трещина в скале расширяется и переходит в вершину расселины выше гнезда. Его руки устали и начинали дрожать. Он вытянул правую ногу вниз и нашел другую точку опоры.
Таита был прав: спускаться оказалось труднее, чем подниматься. Когда принц опустил правую руку, то увидел, что костяшки пальцев уже сбиты и на скале остался маленький кровавый след. Медленно спускаясь, он достиг точки, где трещина расширялась в расселину. Ему снова пришлось протянуть руку через край и искать невидимую опору.
Вчера, когда они с Таитой обсуждали это, сидя бок о бок на другой стороне пропасти, эта точка перехода казалась совсем легкой, но теперь его ноги свободно качались над краем расселины, и пропасть, казалось, всасывала его, подобно чудовищному рту. Он застонал и повис на обеих руках, крепко вцепившись в поверхность скалы. Теперь он боялся, как бы порывы горячего ветра, который толкал его, угрожая сорвать с утеса, не сдули последний остаток храбрости. Он посмотрел вниз, и слезы смешались с потом на его щеках. Пропасть тянула его когтями ужаса, вызывая тошноту.