Чародей

Твиров Илья Вячеславович

– Ты спятил, - прошептал он.
– Ты... это.... Решил поиграть в Бога? Неужели ты думаешь, что сможешь их...

– Смогу!- гаркнул Погорелов.
– Я все рассчитал! У меня есть неплохие шансы, а, главное, возможности. Ты думаешь, я оборудовал это помещение только из-за любви к науке? Ты думаешь, мне больше заняться было нечем, как просто так проводить один опыт за другим без шансов что-либо кому-то доказать? Ты же прекрасно осведомлен, на каком положении я нахожусь, и что для мирового научного сообщества значат мои слова. Никто никогда бы не стал меня слушать. Для многих, если не для всех, мои наработки - это сущий бред, а я - сумасшедший псих, занимающийся непонятно чем, да еще смеющий требовать

немалые деньги под свои дикие исследования. Поэтому я сделал вид, что сдался и ушел, отрекся от прежней жизни, от науки, превратившись в отшельника. Никто не знает, чем я занимаюсь, никто об этом и не узнает, но я работаю не только ради науки. Основная моя цель - это повернуть все вспять. Я хочу вернуть то, что у меня забрали по моей, кстати, вине. Я хочу вернуть человеческие жизни.

– И уподобиться при этом Богу? Представляешь, что начнется, если у тебя все получится, в чем, впрочем, я сомневаюсь, и об этом станет известно широкой общественности? Как ты думаешь, сколько людей на следующее утро проснутся с желанием воскресить своих любимых кошечек, собачек, птичек, прочий зверинец, не говоря уже о дорогих и близких сердцу погибших и умерших людях!? Начнется анархия! Это будет означать, ни много ни мало, крах для человечества. Твоему изобретению, твоей теории, сколь бы гениальными они не оказались, не место в мире, во всяком случае, в современном. Но на пути к твоей цели я вижу не только этическую преграду. Ты уверен, что все правильно рассчитал? Я имею ввиду последствия твоих опытов для всего мира. Заходя настолько глубоко в неизведанные дали мироздания, ты рискуешь не учесть массу всего важного, что впоследствии аукнется и может привести к катастрофе. Подумал ли ты об этом? Что если твои эксперименты нарушат или, что самое страшное, уже нарушили какие-то фундаментальные законы мироздания? Недаром же Вселенная изначально расставила все по своим местам. Недаром один объект в мире может иметь лишь единственную реализацию, единственное решение собственной волновой функции, все остальные его тени - это коллапс этой самой функции в реальности. Если так понадобилось природе, не нарушаем ли мы своими экспериментами некие фундаментальные ее запреты, и что ждет нас всех, если однажды мы преступим очередной барьер?

Сергей Сергеевич, не ожидавший такого напора от Дмитрия, все же не растерялся и нашелся, что ответить:

– А как насчет информации? Она ведь сохраняется, что бы ни произошло с объектом.

– Это гипотезы голографической модели Вселенной, они ничем не доказаны.

– Согласен, прямых свидетельств этому нет, однако все мои теоретические выкладки учитывают постулат о сохранении информации, а, как видишь, моя теория имеет практическое, экспериментальное доказательство. Так что я готов с тобой поспорить о фундаментальных запретах, возведенных самой природой. Некоторые барьеры, разумеется, существуют, но лишь для того, чтобы нам, тем, кто исследует глубины мироздания, жизнь медом не казалась.

Дмитрий смотрел на Погорелова недоверчиво и относился к его авантюре с изрядной долей скепсиса.

– Послушай, - сказал Сергей Сергеевич, протягивая ученому планшет с расчетами, - посмотри сам, проверь мои выкладки, они все верны. Практика это подтверждает. Если бы я что-то нарушил, то, учитывая количество опытов, проведенных мной за последнее время, катастрофа, если бы она действительно имела место быть, уже бы давно случилась. Но мир по-прежнему вертится вокруг своей оси.

Дмитрий склонил голову над планшетом, алчно впитывая глазами стройные ряды формул.

– Здесь все просто, - Погорелов позволил себе прокомментировать записи.
– Любой объект, представляющий собой суперпозицию квантовых состояний элементарных частиц, из которых он состоит, имеет бесконечное число решений собственной

волновой функции, но лишь одно решение реализуется, остальные коллапсируют, однако полный информационный портрет объекта содержит так же и их. В действительности, в чем-то правы обе интерпретации квантовой механики. Как только объект физически исчезает, происходит коллапс единственного решения, приводившего ранее к реализации объекта в реальности, однако, вследствие глобального сохранения информации и энергии, Вселенная в это время как бы делится и реализует объект в своей параллельной версии. Таким образом, количество решений волновой функции объекта всегда равно единице, а количество всех возможных решений не изменяется. Квантовый локализатор, - Сергей Сергеевич кивнул в сторону установки, - позволяет переносить информационную волну, как показано на этих моделях и, тем самым, перемещать единственную реализацию объекта между параллельными версиями Вселенной.

Дмитрий вгляделся в анимированную картинку. В верхней ее части человек вдруг потерял свои очертания, его контур, состоящий словно из тысяч нитей, соединенных между собой, несколько раз повернулся вокруг своей вертикальной оси. Затем рядом с контуром человека появилось что-то, напоминающее воронку, куда человек благополучно переместился. Не успел он это сделать, как появился уже с другой стороны, и вновь приобрел собственные прежние очертания. В нижней же части картинки располагался объемный график, состоящий всего из одного горба, который, двигаясь синхронно с человеком, перетек из правой области в левую.

– Все параллельные варианты существуют и не существуют одновременно, - продолжил Погорелов.
– Для того, чтобы перетащить объект из одного варианта Вселенной в другой, проще говоря, воскресить его, нужно создать устройство наподобие моего квантового локализатора. Но не обязательно! Это как бы прямая задача. А мне интересна обратная. По задумке я не собираюсь локализовывать пространство в какой-то определенной точке. Вместо этого я сам как бы размажусь между всеми своими параллельными версиями и буду самостоятельно перемещаться по миру в таком экзотическом виде.

Коллега Сергея Сергеевича совершенно ошалевшими глазами рассматривал то Погорелова, то его математически выкладки. Длилась эта немая сцена несколько минут, пока, наконец, Дмитрий не сдался.

– И все же ты безумец, - сказал он, возвращая Сергею Сергеевичу его планшет с расчетами.
– Хочешь стать призраком? Квантовым человеком?

– А почему бы и нет? От этого, в конце концов, зависит судьба тех, кто мне дорог больше всего на свете.

– Безумец еще слабо сказано! Ты представляешь, что будет, если в том состоянии ты себя как-то неправильно поведешь?

– Не понял?
– насторожился Погорелов.

– Ты когда-нибудь пилотировал истребитель?

Сергей Сергеевич часто заморгал глазами, совершенно не понимая, к чему клонит Дмитрий.

– Вот представь себе, садишься ты в кабину пилота, тебе дают задание взлететь, добраться до необходимой цели и уничтожить ее. Ну и сколько пройдет времени, прежде чем ты все же совершишь не одну сотню правильных манипуляций и поднимешь истребитель в воздух?

Погорелов молчал, поняв, к чему клонит его коллега.

– Но если пилотированию можно научиться, то тому, чем хочешь заняться ты, обучиться невозможно, потому что подобного никто еще никогда не делал. Вспомни, чем в истории заканчивались многие испытания чего-нибудь новенького. Только в твоем случае все куда более серьезно, ведь твоя гибель в случае неудачи - это еще не самое худшее, что может произойти.

– И все же я рискну, - настоял на своем Сергей Сергеевич.
– Я постараюсь не отправить Вселенную в тартарары. Лишь небольшое, точечное вмешательство, абсолютно ничего не нарушающее.