Чародейка
Шрифт:
Перстень на указательном пальце Надежды мигнул. Через секунду чавкающая жижа под ногами сменилась твердым, более всего напоминавшим бетон, покрытием.
– Ты умеешь материализовать предметы?
– Удивленно обернулась к Надежде Инара.
– Я?! – Изумилась та в ответ. – Я здесь вообще не причем. – Глаза товарищей едва поблескивали в полумраке. – Я ничего не делала! – Оправдывалась женщина.
– Кроме нас колдовать некому. Раз не я, - значит ты. – Резонно заметила «белочка». – И почему ты отпираешься? Ты гордиться должна! Не многие Высшие Маги могут похвастаться подобными достижениями.
– Наша Джайна – скромница. –
Пространство напоминало землянку. Ни уютом, ни роскошью, ни даже безопасностью убежище не отличалось, но все же давало возможность краткой передышки и защиту от ливня. Поскольку кроме Надежды и Сурэя остальные провели бессонную ночь и весьма динамичный денек, люди валились с ног от усталости. Инара ещё не успела поставить защитный круг, а все уже растянулись на полу.
Не прошло пяти минут, как содружество дружно засопело.
Все, кроме Сурэя. Тот, наверное, ещё не наговорился.
– Они оставили нас сторожить? – Подала голос Надежда, понизив его до едва различимого шепота, боясь потревожить спящих. – Может, свет пригасить?
– А ты уверена, что он при этом полностью не погаснет?
– Нет.
– Тогда лучше не пробуй. Не обученный маг это такая бяка! Что–то вроде взрывчатки рядом с огнем. В любом случае лучше резких движений не делать. А шарик? Он светит себе и пусть светит. Насчет «сторожить», - круг сам себе и страж, и охранник. Стоит появиться, кому лишнему, оповестит и охранит куда лучше нас с тобой, красавица. У тебя волосы, судя по всему, под слоем пыли - светлые? – Вне всякой логики закончился вопросом монолог.
– Это важно? Тоже как-то в пророчестве оговаривается?
– Да нет. Просто в краях, откуда я родом, блондинками становятся только после специальных заговоров. Посмотреть любопытно, но…брюнетки, это брюнетки. Настоящие.
– Понимаю.
Надежда попыталась уснуть. Но сон не шел. Повернувшись в очередной раз с боку на бок, она обнаружила, что Сурэй тоже пока бодрствует.
– Сурэй? – Позвала она.
– М-м?
– А зачем вас за мной послали? И кто?
– Король. Для чего ты ему потребовалась, - да разве ж я знаю? Сандар, может и в курсе. Мое-то дело, сторона. Приказывают, я повинуюсь.
– Что же заставило тебя согласиться пойти в этот нечестивый рай? На героя, прости, ты не очень похож. Такие люди, как ты, во всем, в первую очередь, ищут выгоду.
– Веревка палача, - Сурэй повернувшись на спину, забросил руки за голову и принялся внимательно разглядывать потолок.
– Что - прости?
– Веревка палача. Я вор, Джайна. Хороший Можно даже сказать - профессиональный. И ещё немного лучше, чем просто профи. Потому что азартен, черт возьми! Риск, игра, выигрыш – это жизнь, как я её понимаю. Но как бы быстр, нагл и удачлив ты не был, все равно найдется тот, кто быстрее, наглее и удачливее. А в застенках пришлось выбирать: либо быстро, высоко и сразу. Либо вот так, как сейчас. «И мне предложили сыграть в игру, в которой шансы – три к одному», - с усмешкой продекламировал Сурэй. – Люди - глупый скот. Вместо того, чтобы отделаться по-быстрому, я зачем-то шастаю с этими идеалистами в поисках того, чего не может быть.
Надежда, приподнявшись, с любопытством разглядывала собеседника. В общем, несмотря на явные недостатки, он был ей симпатичен.
– И как ты додумался до карьеры вора, проходимца и «охотника за артефактами»?
– Долгая история.
– Так пока никто ни куда не торопится. Расскажи, а?
– Да хрен с тобой. Слушай, жалко, что ли? Эх, жаль, курева нет! – Сурэй повернулся на правый бок, так, чтобы оказаться лицом к слушательнице. – В юности меня воспитывали, как следопыта. Да тебе это ведь ни о чем не говорит, Талисман? Я уже кажется упоминал, что родом из южных краев? Когда Дотерран (так звали Черного Архимага) отдал нашу деревню демонам, мне и старшему брату, Соуэю удалось скрыться. Мать нас в лес послала, на охоту. Когда мы вернулись, деревня уже была проклята.
– Зачем же Дотерран отдал демонам деревню?
– Н-дя, девонька, если я тебе к истории и предыстории начну рассказывать, мы и к рассвету не закончим. Ну, значит так. После того, как Тьма стала сильнее Света, в большинстве городов князьями нарисовались Черные Жрецы. Чем Темная магия от Светлой отличается, сечешь?
– Нет.
– Светлая магия черпает силы у природы: земли, воды, огня, ветра.
– Из стихий, - кивнула Надежда.
– Ну, да. А Черная - из людей. Либо кровь, либо эмоции, либо секс. А лучше всего и то, и другое, и третье - тогда особенно действенно выходит.
Принцип действия такой. Скажем, обращается глупышка с просьбой приворожить парня. Светлый прочтет заговор, благодаря которому парень на девке взгляд задержит раз-другой. А дальше уже от самой зависит, сумеет она парня удержать, или нет. Черный же маг привяжет накрепко, ни что его от зазнобы не оторвет. Даже если она сама плеваться и выдираться станет, уйти уже не удастся. Только и плата в первом случае гораздо ниже. Это пример простенькой, любовной магии. А чем выше ставки, сама понимаешь, больше плата.
Наш лорд воевать собрался. Вот и потребовались ему удача, сила да рать. Сытые, нажравшиеся людской кровушки, демоны, обеспечивали удачу. Мертвая плоть - продвижение в земли противника.
– И что? Выиграл войну ваш лорд?
– Выиграл, - мрачно подтвердил Сурэй.
– А как же плата за грехи?
– Э, девонька! Плата за грехи идет в мирах, в которых господствует Свет. Мы же в Сумерках. Ещё немного и Тьма окончательно завладеет миром. Таких, как моя деревня, на Ассиорте множество. Люди ещё кое-как сохраняют душу в Светлых землях, потому что лежат они за Синими Лесами. Лавина проклятых разбивается о магию Древних оборотнических кланов. Но магия метаморфов действует с каждым веком все меньше. «Тень» - удлиняется. Проснуться мне ворленой: ни что уже не способно изменить порядок. Быть Ассиорту проклятым окончательно, во веки веков. Увы!
– А с Сандаром вы как встретились?
– Да просто! Пришли они в тюрьму, где я «отдыхал». Сказали, что нужен проводник до Райского Леса. Если соглашусь, меня не повесят, пока не поймают в следующий раз. Вот так мы и стали «вместе».
Надежда подняла руку, разглядывая на указательном пальце массивное кольцо. Зловеще посверкивал зелено-ядовитый камешек.
Больше они не разговаривали. Хотя сон по-прежнему не шел. Тело чесалось. Желание искупаться грозило обернуться навязчивой идеей. Плащ не грел. Мысль о том, что драгоценные ночные часы убегают, что завтра - снова в седло и их ждут очередные превратности пути, оптимизму не добавляла.