Чарусы
Шрифт:
Ещё два дня Василиса провела в монастыре, наглаживая простыни, перебирая картошку, окучивая садовые розы, моя полы. С Маргаритой она больше не то что не разговаривала, даже не виделась. Иногда от обиды на разбившиеся в прах надежды хотелось плакать.
Однажды Василиса не выдержала, и слёзы закапали на мятые наволочки, которые она из большой корзины распихивала по стиральным машинам.
– Ты чего это? – спросила Аня, но тут же всё поняла. – Ясно. Знаешь что… А, хотя нет.
Василиса вытерла слёзы и обернулась.
– Что? – спросила Василиса.
– Ладно, скажу. – Аня поставила коробку на стиральную машину, подсела к Василисе и зашептала: – Только ты никому не говори, что это я тебе рассказала, ладно? В общем, про Чарусы ты уже знаешь, правильно? Так вот есть такая легенда, что где-то в глубине этих болот спрятано место, где исполняются желания. Его нашли староверы, которые в семнадцатом веке прятались тут. Они бежали в болота, а там оказалась то ли икона, то ли часовня. И там может исполниться любое желание. Но только одно.
– И как туда попасть? – завороженно спросила Василиса, так очаровывал Анин голос.
– Тебе это будет нетрудно. От Покрова там рукой подать. В общем, у Скиркудово есть заводь…
– Где? – не поняла Василиса, услышав незнакомое название.
– Скиркудово, – повторила Аня, потом удивлённо спросила: – Ты разве не знаешь? Это старая разваленная усадьба, недалеко от Покрова. Там жил один из Савельевых, ну богатеев местных. Он, правда, был не то сектант, не то просто мистик. Алхимик. После Революции его расстреляли, а дом национализировали. Там потом был санаторий для работников вашего Совхоза. Странно, что ты не слышала.
– И что там сейчас? – подтолкнула Аню к рассказу Василиса.
– Ничего. Просто руины. Союз развалился, санаторий прикрыли. Так вот, – снова заговорщицки произнесла Аня. – Там есть заводь с ивами. Они вроде как образуют такой тоннель. Только не в сторону Покрова, куда уходит Васильевский ручей, а в обратную. Плывешь туда на лодке, плывёшь, плывёшь, выплываешь в речку. Она впадает в чарусы. Это такие болота, очень похожие на обычные лесные полянки. Не вздумай вылезать из лодки – утонешь. Так вот где-то в центре этих чарус и есть то место, где исполняются желания.
– А отсюда нельзя туда попасть? Здесь же вроде эти болота близко.
– Неа, – покачала головой Аня. – То место можно найти, только если плыть с той стороны. А если отсюда – просто заблудишься.
– На сказку похоже, – сомнением проговорила Василиса.
– На сказку, – повторила Аня, слегка улыбаясь и глядя в сторону. – Так здесь вообще много сказок. Про Чернояр и Лунного кролика, и про Вражью гору, и про призрачный автобус. Тебе какая больше нравится?
– Все сразу, – сухо ответила Василиса, глядя в ореховые глаза Ани. Хотя нет, один – зеленоватый. Прямо как у Ядвиги Мстиславовны. А они случайно не родственники?
Аня
Наконец настал тот прекрасный день, когда Василисе предстояло вернуться домой из этой совершенно бесполезной поездки. Антона окружили монахини и наперебой рассказывали, что ещё нужно подлатать в монастыре. Он кивал и обещал обязательно приехать ещё раз. Наверняка держал за спиной пальцы крестиком.
– На, возьми. Матери его отдашь.
Василиса обернулась на голос и увидела высокую девушку, с которой как-то разговаривала Маргарита.
– Это что? – спросила Василиса, принимая из её рук сложенный в несколько раз листочек.
– Молитва, – пожала плечами девушка. Уже развернулась, чтобы уйти, но притормозила. – Ты Аню не особенно слушай. Она тебе наплетёт. Гидом волонтёрит, вот и собирает всякие россказни. Чтобы туристов развлекать.
И тут Василиса вспомнила, где видела Аню раньше. В монастыре Растяпинска, когда попала с бабушкой на собрание общины. И действительно, Аня тогда была в расписном платочке местного гида.
– И про неё саму много чего рассказывают, – продолжала бормотать девушка.
– Например? – спросила Василиса, только чтобы скоротать время, пока Антон не запишет весь план будущих работ.
– У неё как-то вышел конфликт с одним мужиком, из верхушки. Он хотел снести дом её бабушки, чтобы что-то там построить. Гараж или автосервис, что-то подобное. А компенсацию предлагал мизерную. Хотя она бы и на большую не согласилась. В общем, приехал он как-то поговорить с ней по душам.
– И что? – спросила Василиса, когда пауза затянулась.
– Поговорили, – кивнула девушка. – Через час после этого разговора он разнёс себе голову из дробовика. Записку оставил – мол, совесть замучила.
– Вы это к чему? – осторожно спросила Василиса, рассматривая девушку. Уж очень она походила на Маргариту. Прямо как дочь.
– Можно уговорить человека застрелиться. Или закатать кого-то в пол, а потом прикнопить себя к этому же полу из строительного пистолета. Всё можно. Если умеючи.
Девушка развернулась и пошла к гостинице для паломников.
– Поехали, – кивнул на свою «Газель» Антон.
Когда Василиса устроилась в водительской кабине, он завёл мотор и покатил прочь от монастыря.
– Умеют они мозги вынести, – процедил Антон, качая головой.
– А где вы там жили? – спросила Василиса, до которой только сейчас дошло, что монастырь-то женский, и в гостинице были только женщины.
– Лучше не спрашивай, – вздохнул Антон. – В старом сарае за оградой. Там в советское время ферма была.
Василиса подавила ухмылку. Потом осторожно искоса окинула взглядом Антона, кажется, продолжавшего бесшумно возмущаться. Вот он-то, возможно, ей и поможет. Даже сам того не зная.