Чарующий остров
Шрифт:
— У меня нет желания уединиться, миссис Колбэн, — возразила Клэр, но взглянула с вызовом. Ей пришло в голову, что Надя Колбэн неординарная натура. Сильная, загадочная женщина.
Из-за двери послышалось стрекотание электрической пишущей машинки.
— Если вы вполне уверены в том, что это то, чего вы хотите, наверное, вам поможет, если я немного введу вас в курс дела. Мой сын, Дэвид… — Тут ее темные глаза засветились любовью и страстью, и Клэр вдруг осознала, что такая внезапная экзальтация служит ключом к ее личности, и постаралась уловить нить повествования. — Вы могли прочесть об этом в газетах. Трагедия! Беттина всегда водила машину ужасно быстро, беспутное, легковозбудимое создание, как все Брокуэи. Дэвид был в отчаянии. Собственно, он еще и не оправился
Ребенка! Все в Клэр молчаливо воспротивилось этой обезличенности. Не «для моей внучки»!
Надя Колбэн своими белыми руками энергично обрисовала некий образ.
— Тина — сгусток энергии, непосредственный, не по годам развитой ребенок, и временами весьма чувствительно на меня действует. Она перескакивает с одного на другое, когда не в состоянии высказать, что у нее на душе. Мы просто не можем общаться! Это противоестественно! Она не похожа на своего отца. Совсем наоборот. Мой сын был идеальным ребенком, восприимчивым, рассудительным не по годам, внимательным к матери. Я, знаете ли, вырастила его одна. Отец его погиб на войне.
Клэр, скрестив руки, потупилась, испытав внезапную симпатию к непредсказуемому шестилетнему ребенку.
— Сын — моя самая большая забота, — продолжала Надя Колбэн, не ожидая реакции Клэр, — он обещал быть замечательным художником, может быть, лучшим из тех, что породила эта страна, пока жизнь не потеряла для него смысл. Он выглядит выдохшимся, безжизненным, лишенным вдохновения. Его конек — портретирование, хотя теперь он занимается бесконечными морскими пейзажами. Необычайно красивые, надо признать, но одни пейзажи! Никаких даже набросков Тины, а она ведь его ребенок. Ее лица недостаточно, чтобы его заинтересовать. Дэвид так любит грациозность линий, характера и манер. Он обожал красоту всегда, с самого детства.
— Но чем я могу здесь помочь? — суховато спросила Клэр.
— Ну, разумеется, с ребенком, моя дорогая. — Колбэн моментально овладела собой. — Порой я чувствую себя совершенно опустошенной. В конце концов, я уже не молода. Все это очень утомительно, но для закрытой школы она еще очень мала. Я хочу, чтобы вы взяли Тину на себя. Ваши университетские познания превосходны и выходят за рамки требований для данной вакансии. Но вы выглядите не очень здоровой, моя дорогая, вы должны понимать, что вызов врача на острове возможен в крайнем случае. Приходится вызывать вертолет с материка.
— Я в добром здравии, миссис Колбэн. Небольшая потеря веса после гриппа, — легко соврала Клэр.
— Ну, это мы можем скоро поправить, — вновь сверкнула улыбка, — волшебное море и солнце и превосходное питание. У вас не будет домашней работы, дорогая, разве что можно заняться цветами, если у вас есть к этому склонность, — единственное, чего наша прислуга не может осилить. Остров, как вы знаете, принадлежит сэру Чарльзу Брокуэю, дедушке Тины. Мы почти его не видим, зато достаточно видимся с его сыном, любимым Тининым дядей Броком, Адамом Брокуэем то есть. Для него ребенок словно сестра. Это чрезвычайно влиятельный и могущественный человек, и все же он находит время для нас. Это он предложил остров после нашей семейной драмы. Вначале все было прекрасно, это воплощение красоты, коралловые заросли, которыми не перестаешь восхищаться, но Дэвид не так быстро восстанавливает свои силы, как мы надеялись. Прошло уже почти два года, а он словно отвергает этот великолепный дар. Я должна что-то делать и буду бороться с этим. — Ее настроение вновь резко поменялось. Темные глаза сверкнули, рот отвердел как бы в намерении вытащить сына из «всего этого». Она требовательно, с вызовом уставилась на Клэр: — Ну, так решено, моя дорогая? Нечего колебаться. Я всегда решала быстро. Вы мне нужны. Вы идеально подходите для моих целей. Поедете и поможете мне?
Клэр даже вздрогнула при этом прямом предложении, выраженном таким горячим тоном. Низкий голос словно вибрировал в тихом помещении. Светлокожая Клэр залилась краской, ее серые глаза наполнились непроизвольным сочувствием.
— Я
— Тогда вот что я вас попрошу, моя дорогая. Мистер Квентин подготовит все необходимое. Вы полетите на остров, и чем скорее, тем лучше. Что касается вашего гардероба, решайте сами. — Она оглядела Клэр, одетую классически строго и элегантно. — У вас превосходный вкус. Я бы предпочла, чтобы вы не носили никакой униформы, вроде сине-белой, которой была привержена последняя наша гувернантка, и это было огорчительно. Мой сын не выносит непривлекательных женщин. Беттина же была очень привлекательна — темноволосая и живая, в противоположность вашей субтильной красоте.
Она наконец встала, высокая и внушительная, и Клэр поднялась тоже. Обе они были высоки. Глаза их встретились. Клэр взяла протянутую ей руку, украшенную драгоценностями, и почувствовала в этой женщине скрытое волнение. Клэр словно почудилось дуновение новых сил, вливавшихся в нее, чтобы навсегда изменить ее образ жизни.
Глава 2
Она летела на север, вдоль побережья Квинсленда, в высоком переливчато-синем небе над зеленой землей, продвигаясь к Большому Барьерному рифу и Нефритовым островам. Большой чартерный самолет достиг высоты 8000 футов, и сквозь свой иллюминатор Клэр могла видеть его гигантскую тень, скользящую над пышно заросшим побережьем. К западу лежала гигантская скотоводческая зона, теперь выжженная засухой, а внизу плавились под солнцем богатые тростниковые поля, ананасовые плантации, молочные пастбища, расцветающие в сезон дождей. К западу находилось море, Большой Австралийский пролив, Барьерный риф с бесчисленными островами, сверкающими на площади восемьдесят тысяч квадратных миль, — крупнейшее в мире скопление кораллов, с несравненной природой и морской фауной.
Клэр откинулась на подголовник и прикрыла глаза. Впервые за долгое время она почувствовала приступ волнения. Что это за коралловый риф, вызывающий всякие романтические видения? Эти крошечные изумрудные диадемы, густо поросшие пахучими зарослями, создаваемые мириадами коралловых полипов с незапамятных времен.
Из-под прищуренных век она могла разглядеть устремленные ввысь пальмы, окаймлявшие коралловые пески слепящей белизны, которые, в свою очередь, уступали место кристально чистым водам. Красота, тайна, тропическая экзотика, чудеса коралловых пастбищ и гротов и солнце, солнце, солнце! Неудивительно, что настроение ее улучшилось, откликаясь на такое великолепие.
Несколько часов спустя она плыла по неправдоподобно синему морю, наблюдая за плеском радужных рыб по бокам судна на четверть мили окрест. К двум часам пополудни они достигли острова. Клэр смотрела, как он вырастал из смутного зеленого пятна в сказочное нефритовое кольцо, как по волшебству возникая словно со дна морского и превращаясь в ультрамариновый бриллиант под жарким солнцем.
Явно волнуясь, она почувствовала комок в горле. Перистые верхушки кокосовых пальм покачивались как бы в приветствии. Когда они приблизились к коралловому рифу, воды сменили свой темно-синий цвет на прозрачный зеленый. Клэр свесилась за борт, наблюдая розово-пурпурную массу в зеркальной воде.
Был дан самый тихий ход, и они двигались осторожно вперед по узкому проливу между островками суши. Наверху, в рубке, Дэн Хили, владелец семидесятитонного дизельного судна «Лотос», внимательно следовал указаниям лоцмана, местного жителя. При всей своей удивительной красоте коралловые рифы наводили ужас на моряков, и многие крепкие суда здесь затонули. Следуя указаниям жилистой коричневой руки, судно миновало опасные места, получив наконец всем понятную отрывистую команду — полный вперед!
Клэр чувствовала соленые брызги, попадавшие на пылающее лицо. Это было изумительное чувство — скользить в коралловом лабиринте под сияющим солнцем в тропическом раю. В мерцающих водах Клэр ясно различала дно великолепной лагуны со всей массой многоцветной морской живности.