Чары, путы и кровные узы

Diurdana

Бесполезно. Видимо ничто кроме собственной безопасности Алю не интересовало.

Проехав очередной маленький поселок, коих полным полно было вдоль трассы, Богдан свернул на незаметную пыльную дорогу, ведущую через поля и исчезающую в лесочке, темнеющем вдали. В этом-то лесочке и находилось место, которое он планировал показать девушке. И надеялся, что оно ей понравится.

Потянув в стороны руки, все еще сцепленные в замок на его животе, Бо встал с мотоцикла и повернулся к Карале. Снял с нее шлем и тут же напоролся

на перепуганный взгляд хрустально-серых глаз.

— Ну, неужели все так плохо? — Разочарованно спросил он.

Аля поджала губки и стала похожа на обиженного ребенка.

— Ничего, — Богдан поднял ее на руки и снял с сиденья, уверенный в том, что от долгого нахождения в одной напряженной позе тело ее изрядно затекло, — привыкнешь.

— Не собираюсь я привыкать. — Возразила девушка, но за шею его все-таки обняла. — Мотоцикл — это средство повышенной опасности.

— Бла-бла-бла, — передразнил ее он, — не занудствуй. Знаешь, — он задумался, — а я знаю, как сделать так, чтоб ты не боялась.

— И? — Аля сдвинула бровки над переносицей.

— Что «и»?

— И как?

— Пока не скажу. — Он так и держал ее на руках. — Ну что, попробуешь встать сама.

— Давай.

Земля встретила девушку недружелюбно. Ноги словно одеревенели, стали чужими, тело не слушалось.

— Иди сюда, — Богдан взял ее под локоть и потянул к бревну, лежащему рядом, — сядь.

— Подожди…. — Девушка потянулась и, наконец, огляделась по сторонам. — Здесь так красиво! Ты специально ехал сюда или случайно нашел это место?

— Случайно нашел. В прошлом году. Летом здесь еще интереснее — можно приехать с палаткой и остаться…. Кхм…. — Богдан вспомнил, как приезжал сюда однажды с друзьями и девицами нетяжелого поведения и вовремя прервал поток воспоминаний.

— Что? — Насторожилась Караля.

— Ничего. — Невозмутимо ответил он.

Заросшая дорога через лес заканчивалась у небольшого озерца, перед которым была полянка с непримятой колесами машин еще по-летнему зеленой травкой. Сейчас вода в озере казалась черной, а ветви плакучих берез, свисали над его поверхностью, роняя на нее желтые листья. Конечно, он мог бы рассказать ей, как весело купаться в этом озере, в чем мать родила, но вряд ли она разделила бы его восторги.

— Здорово, наверное, — задумчиво проговорила Алевтина, подойдя к кромке воды и обняв себя руками за плечи, — жить одному. Быть самостоятельным, как ты. Ни от кого не зависеть. Захотел — поехал с палатками и с друзьями ночевать в лес, а если не захотел, то и не поехал…. Я никогда на природу с ночевкой не выбиралась, одна, без родителей, всегда кто-то контролирует. Контролировали бы и сейчас, да мама на очередной важной встрече в ресторане, когда вернется, ей будет не до меня. А папе я сказала, что готовлюсь к коллоквиуму по литературе с одноклассницей и буду поздно.

— С одноклассницей? — Бо иронично

выгнул бровь.

— Угу. А ты думаешь, если бы я призналась, что поехала кататься на мотоцикле с парнем, ему не знакомым, я сейчас была бы здесь?

— Мы обязательно приедем сюда следующим летом, малышка, — он подошел и обнял ее за плечи, — приедем и останемся хоть до утра, хоть на неделю, обещаю. Ты уже будешь большая и самостоятельная девочка.

— Серьезно? — Девушка ухмыльнулась и, отстранившись, пошла к бревну у кострища, выложенного камнями, видимо для предотвращения лесных пожаров.

— Я тебя когда-нибудь обманывал? — Он шагнул за ней.

— Пока нет. — Аля смахнула с насеста предполагаемую грязь и осторожно присела. Бо присел рядом с ней, оседлав бревно и вытянув ноги по двум его сторонам так, что Аля сидела перед ним боком. Стянул куртку.

— Тебе не жарко? — Прохладное осеннее утро, и правда, сменило почти летнее тепло — бабье лето вступало в свои права. Последние теплые лучи солнца в изобилии лились на отцветающую землю. Скоро и они иссякнут, и город покроет снег и холод на долгие месяцы зимы….

— Немного. — Пожала плечами девушка.

— Расстегнись, — он протянул руку к замочку, желая помочь.

— Нет! — Аля схватила «собачку» в кулак. — Не надо.

А потом тихо пояснила:

— Просто я зачем-то сняла майку, когда одевалась….

Богдан, стараясь казаться равнодушным к ее признанию, пожал плечами, и настаивать не стал. На несколько секунд повисло немое молчание.

— Вернер, — протянула задумчиво девушка, — что за фамилия такая? Ты что, еврей?

— Она немецкая, вообще-то. — Ответил он. — Означает то ли «защитник», то ли «оружейник»… что-то такое. Немецкое происхождение вас устраивает, мадам Расистка?

— Mademoiselle en fait (фран. — мадемуазель вообще-то) — тут же ответила девушка, — et je ne suis pas une (фран. — и я не такая).

— Это французский?

— Угу.

— Скажи еще что-нибудь.

Алевтина задумалась.

— Bien — un, deux, trois… — считала она, загибая пальцы, — buffet, cheise, neuf…. (фран. — Хорошо — один, два, три… стол, стул, девять….)

— Круто, — выдохнул Богдан, — смотри, что со мной делает твой французский.

Он показал Алевтине предплечье, вернее кожу, покрывшуюся мурашками. Но девушку привлекло вовсе не это, а замысловатая вязь татуировки, убегающая от запястья к локтю. Она кончиком пальца прочертила орнамент.

— Я тоже хочу такую.

— Тату? Зачем тебе?

— Хочу. — Упрямо повторила девушка. — Ты подаришь мне на следующий день рождения тату?

— Скажи еще что-нибудь…. — Отвлек он ее от дурацких желаний.

Аля внимательно посмотрела в его глаза, словно о чем-то задумалась.