Час ожидания
Шрифт:
Носильщик. Но вы же сказали что-то о девушке?
Хрантокс. О девушке и о деньгах... Или о деньгах я не говорил? Я ведь взял с собой деньги.
Носильщик. Много?
Хрантокс. Да нет, не очень.
Носильщик. А она?
Хрантокс. Она любила меня. А я любил ее. Мой отец был богатый человек, и ее отец тоже.
Носильщик. Так... Так...
Хрантокс. Она была очень красивая, и я тоже был не урод.
Носильщик. Так, так...
Хрантокс. Вдруг... И не из-за девушки, и не из-за денег...
Носильщик. А из-за чего?
Хрантокс. Да, знаете, все как-то сошлось одно к одному. Девушка, моя мать, летний вечер... (Устало, почти раздраженно.) Какого черта вы задаете мне вопросы, а я вам отвечаю? То, что я вам рассказываю, я никому никогда не рассказывал. Сколько вам платят за час?
Носильщик. Почасовая оплата зависит от того, что надо делать. Если работа тяжелая, то больше, если легкая, то меньше.
Хрантокс. Эта — легкая?
Носильщик. Не знаю. Во всяком случае, не очень трудная и интересная.
Хрантокс. Так. (Смеется.) Сколько же вы возьмете за час?
Носильщик. Пять марок — не слишком дорого?
Хрантокс. Нет. Значит, договорились. Вы курите?
Носильщик. Курю.
Хрантокс. Возьмите. (Протягивает пачку сигарет, зажигает спичку.)
Носильщик. Какие чудные сигареты... А ничего! Америка?
Хрантокс. Да. Южная.
Носильщик. Вы там живете?
Хрантокс. Последние десять лет.
Носильщик. Неужели там не чувствовалось войны? Ни в чем?
Хрантокс. Ни в чем. Только слышал о ней. Иногда читал какие-то сводки в газете. Впрочем, мало. Голод... бомбежки... убийства... Там в одном деревенском трактире висела карта Европы, правда совсем маленькая; трактирщик втыкал в нее флажки, передвигал их, но делал это весьма приблизительно — ошибиться на двести километров было для него сущим пустяком. На этой карте точка Варшавы была рядом с точками Москвы, Праги, Вены и Будапешта. Все эти города лепились друг к дружке, но все же было наглядно видно, что война распространяется, как эпидемия. Только эпидемия эта свирепствовала далеко-далеко... Нам она была не страшна. Вот быки — это да! Это было куда важнее. Цены на рогатый скот росли, даже кукуруза стала что-то стоить. Ведь до войны на нее не было никакого спроса, да что кукуруза, и кожа и солома — все приносило доллары.
Носильщик. А теперь, когда вы наконец попали сюда, вас приводит в отчаянье один час ожидания?
Хрантокс. Охотнее всего я бы вообще проехал мимо этого города...
Носильщик. Вот вы упомянули вашу матушку и знакомую девушку. Они знали, что вы уехали навсегда?
Хрантокс. Я ни с кем об этом не говорил.
Носильщик. А вдруг они живы?
Хрантокс. Маловероятно. (Тихо.) Ведь столько людей погибло в войну, и вообще...
Носильщик (тоже тихо). Да, многие погибли и в войну, и вообще.
Хрантокс (тем же тоном). Вы... кого-нибудь потеряли?
Носильщик. Да, сына... Его убили.
Хрантокс. Пал смертью храбрых?
Носильщик. Так говорят. Я называю это иначе.
Хрантокс. Сколько ему было лет? Может, он мой ровесник?
Носильщик. Он был моложе. Теперь ему было бы сорок.
Хрантокс. Как моему младшему брату.
Носильщик. У вас были братья и сестры?
Хрантокс. Да, два брата и сестра, но...
Носильщик (тихо). Что?
Хрантокс. Но только об одном из них хотел бы я знать, жив ли он, — о Крумене, моем младшем брате. Из-за него я чуть было не остался.
Носильщик. Крумен?
Хрантокс. Да, мы его так звали. Собственно, его настоящее имя было Герибер, но оно ему не нравилось... Крумен, Крумен... Он стоял у дверей, когда я уезжал, хотел сесть со мной в машину; обычно я брал его с собой, и мы мчались по шоссе на полной скорости, а он все подзадоривал меня: жми, жми! Но в тот вечер я не взял его с собой.
Носильщик. Сколько ему было лет?
Хрантокс. Четырнадцать, а мне — семнадцать.
Носильщик. Он плакал?
Хрантокс. Нет. Я сказал ему: «Нет, Крумен, сегодня я тебя не возьму... Сегодня — нет...»
Носильщик. У вас в семнадцать лет была своя машина?
Хрантокс. Нет, это была машина моей матери. (Тихо. Напряженно.) Где-то в Арденнах я пустил ее в пропасть. Она расплющилась в лепешку, весь красный лак осыпался.
Носильщик. Девушка, деньги, машина, брат.
Хрантокс. Да, да. Но не из-за всего этого я уехал, не из-за этого.
Носильщик. А из-за чего же?
Хрантокс (со смехом). Вы спрашиваете меня, словно отец, но мой отец так не спросил бы.
Носильщик (тихо). Неужели вам не хочется узнать, кто из ваших еще жив?
Хрантокс. Только о Крумене.
Носильщик. Ваши родители были живы, когда вы ушли из дома?
Хрантокс. Матери было тогда сорок пять. Теперь ей... семьдесят один год.
Носильщик. И вы не хотели бы повидаться с матерью?
Хрантокс. Нет.
Носильщик. Опомнитесь — это же ваша мать. Давайте я сдам багаж, и вы поедете к вашей матушке.
Хрантокс. Не будем спешить. Не будем спешить.
Носильщик. А отец?