Час Пандоры
Шрифт:
Шерри согласилась с ним.
– И... – продолжил он, – я считаю, мы должны принять тот факт, что Рот отдал приказ уничтожить нас обоих, хотя, вероятно, он не знает, что ты в этом замешана.
– Узнает, если тот парень с кухни сможет говорить.
– Шерри, ты работала «в поле», в Каире, верно?
– Да. Небольшое оперативное задание.
– Значит, ты натренирована для таких вещей. Я нет.
– Ждешь предложения? – спросила она.
Доктор утвердительно мотнул головой.
– Идет. Давай где-нибудь развернемся и направимся к национальному аэропорту. Чем больше людей будет вокруг нас, тем лучше. Сейчас они могут искать это такси. У тебя есть наличные? Прошу тебя, скажи: да, несколько сотен.
– И в самом деле это так, – ответил Расти. Он выглядел удивленным. – Сотни три или около того.
– Отлично!
– А что?
– Купим билеты в Нью-Йорк. Там нам легче будет исчезнуть.
– Сейчас?
– Снимем номер в отеле под вымышленными именами, закроем дверь и попытаемся разобраться оттуда.
Глаза Расти утонули в ее взгляде. Выражение его лица, то, как он неожиданно повернулся боком на сиденье, словно впервые рассматривал ее как партнера и соратника, заставило Шерри ощутить волнующие узы, возникшие между ними, делающие умные замечания одновременно ненужными и тривиальными.
Они в смертельной опасности.
Но опасность они встречают вместе.
Шерри почувствовала, что краснеет, когда Расти велел шоферу сменить курс, не отрывая от нее взгляда.
К северо-западу от Лас-Пальмаса, Канарские острова
С ревом вылетев в ночь из аэропорта в Лас-Пальмасе, Юрий Стеблинко разогнал «Гольфстрим-IV» до предельной скорости, пытаясь достичь Тенерифе до того, как радиолокационный след «боинга» исчезнет на севере.
Но было слишком поздно. Его локатор не показывал ничего на том месте, где следовало быть лайнеру.
Центр управления воздушным движением подтвердил, что план полета «Боинга-747» ведет к Исландии, но Юрий знал, что его соперник совсем не прост. Командир авиалайнера будет ждать, что неизвестный противник станет подстерегать его поблизости. Он запустит фальшивый план полета и потом направится куда-нибудь еще – по меньшей мере градусов на девяносто в сторону от северного направления, ведущего обратно в Рейкьявик.
– «Боинг» вылетел восемнадцать минут назад, – подтвердили с КДП на Тенерифе.
Со скоростью от двухсот пятидесяти до трехсот узлов лайнер должен был получить преимущество в расстоянии от семисот пятидесяти до тысячи миль, подсчитал Юрий. Его бортовой локатор «видит» на расстоянии двухсот миль вперед, но сигналы по-прежнему не появлялись, и Стеблинко ощутил, как растет его дурное предчувствие.
Он поднял «Гольфстрим» до пятнадцати тысяч футов, убрал закрылки и направился на север, пока его мозг лихорадочно работал над задачей.
Куда мне лететь? Что бы я стал делать на его месте? Если лайнер уже летит на юг, то самолеты разлетаются в противоположных направлениях с общей скоростью в тысячу миль в час! Этот «боинг» где-то здесь, и он может его достать, Юрий это знал, но невозможно обыскать весь район вокруг Канарских островов достаточно быстро. Если Стеблинко отправится не в том направлении, «боинг» будет вне досягаемости еще до того, как охотник сможет попытать счастья в другой стороне. Единственный реальный шанс поймать его – следовать той же логической тропой, что и командир лайнера. Если бы он мог это сделать, он бы сообразил, куда направляется «боинг».
Этот парень не полетит обратно на восток, потому что ожидает встретить там меня. Он должен считать, что любая попытка отправиться на восток к Сахаре повлечет за собой новые нападения, потому что РЛС на побережье «увидят» его, а они могут помогать мне.
Восток – это не ответ на вопрос.
Ладно, а как насчет севера? Я решил, что на север он не полетит. Не упускаю ли я чего-нибудь?
Снова отрицательный ответ.
Остаются запад и юг, и Юрий повернул «Гольфстрим» на запад, стараясь понять, что наиболее вероятно.
Локатор все так же не показывал никакой цели впереди. Стеблинко настроил его на триста миль, потом снова на сто пятьдесят, но ничего не появилось на экране.
Если «боинг» летит на запад, значит, он направляется обратно в Соединенные Штаты. Если на юг, то там только несколько островов, восточное побережье Южной Америки и большая часть Африки.
Баки «Боинга-747» заполнили горючим, так ему сказал диспетчер, следящий за вылетом. Но у лайнера только три двигателя, а это означает больший расход горючего и меньший радиус полета. Вероятно, максимальная дальность для него – четыре тысячи миль. Достаточно, чтобы попасть в Майами. Или долететь до Ресифе, что в Бразилии и, может быть, даже до Рио-де-Жанейро.
Неожиданно впереди, на расстоянии девяноста миль, показалась удерживаемая локатором цель. Она явно двигалась прямо на юг, потом снова исчезла. Так как больше ничего не возникло, Юрий решил, что это обман зрения.
Стеблинко следил за сообщениями информационных агентств, и многие из них подтвердили, что и пассажиры и экипаж рейса 66 на самом деле были заражены смертельным вирусом, выпущенным на волю в Германии. Какое-то время говорили, что лайнер упал в океан, потом сообщили о его появлении на Тенерифе и о том, что капитан взял аэропорт в заложники. Теперь, когда Юрий настроился на волну «Голоса Америки», какой-то диктор сообщал о всемирной озабоченности тем фактом, что рейс 66 стал изгоем, управляемым вышедшим из-под контроля экипажем, который отказывается лететь в пустыню и там спокойно умереть.
Юрий ощутил вспышку родственного чувства к капитану «боинга», такому же пилоту, как и он.
И более того, ему казалось, что он может понять ход его мыслей. Пилот, который смог столь мастерски уйти от нападающего, прошел подготовку военного летчика, вероятно, на истребителях. Он знает, что за ним все еще охотятся, и сделает нечто такое, чего от него никто не ждет.
Он направится домой. Он полетит на запад.
Стеблинко ввел координаты нескольких пунктов в западном направлении в бортовой компьютер и заложил изменение курса. Он поднимется на тридцать две тысячи футов – высоту, которую часто используют коммерческие рейсы, – и полетит на запад. Юрию следовало лететь быстрее, тогда он нагонит его через два часа. Лайнер за это время окажется над открытым океаном, на поверхности которого не остается следов. С неиспользованными тремя ракетами, Юрий сможет закончить то, что начал.