Час расплаты

Валенти Сюзанна

Всхлип вырвался у меня, когда я моргнул, прогоняя это воспоминание, загоняя его глубоко, где оно не могло всплыть в ближайшее время.

— Время вышло! — Наконец прокричала Престос, и я вышел из бассейна, следуя за остальной группой в огромную душевую комнату. Мои инстинкты пронзили меня насквозь. Я не следую, я веду.

Я рванулся за Элис по пятам, пытаясь поставить ее в очередь, когда выскочил в переднюю часть стаи. Она отступила назад, но не посмотрела на меня, когда я проходил мимо.

«Что, черт возьми, происходит?»

Горячая

вода хлынула на меня из душа, смывая молочную жидкость в канализацию вокруг моих лап. Когда моя шерсть была чистой, я вернулся в свою форму фейри и схватил полотенце в дальнем конце комнаты.

Остальные тоже сдвинулись, и в ту секунду, когда Элис приблизилась, чтобы взять полотенце, я поймал ее за руку и оскалил на нее зубы.

— Что с тобой такое? — Я зарычал, и она зарычала на меня в ответ.

Она высвободила руку, схватила одно из пушистых белых полотенец и обернула его вокруг своего тела. Заправила длинную прядь цвету черного дерева за ухо, твердо посмотрев на меня.

— Мы поговорили со стаей.

— И? — потребовал я, практически лая на нее, когда другие волки выбежали из комнаты.

— И Фрэнк говорит, что ты сделал Дарси Вега Омегой, — прошипела она, ее темно-синие глаза сузились от ярости. — Она даже не Волк.

— Ты этого не знаешь, она еще не проявилась, — огрызнулся я, но я видел тот адский огонь, который она использовала на поле для питбола. Она не была Волком, и все это знали. Черт возьми, это было все, о чем могла говорить школа. И инициирование какого-то другого Ордена в стае было оскорблением нашего образа жизни.

Элис выдернула руку из моей хватки.

— Мы любим тебя, Альфа. Но тебе нужно избавиться от нее. Мы не последуем за тобой снова, пока ты этого не сделаешь. — Она вышла из раздевалки, и я остался один, мои плечи дрожали, когда пространство, казалось, стало слишком большим. Слишком пустым.

— Элис! — крикнул я ей вслед своим пронзительным голосом.

Избавиться от Дарси было не так-то просто. Я уже заявил на нее права как на свою. Это означало, что я должен был защитить ее. И изгнание происходило только тогда, когда Альфе бросали вызов. Если бы она боролась со мной и я победил, я мог бы выгнать ее из стаи. Но вызов должен был исходить от нее; я не мог контролировать эту часть. И тихая, жизнерадостная частичка моего сердца тоже этого не хотела. Мне слишком нравилась идея быть ее Альфой.

«Черт, я так облажался».

Я поспешил обратно в раздевалку, вытерся и натянул джинсы и футболку, перекинув спортивную сумку через плечо. Я собрал влажные волосы в пучок, затем проверил свой Атлас, наслаждаясь тем, как моя кожа наконец перестала зудеть.

Сообщение, ожидавшее меня, успокоило мое неистовое сердце.

Макс:

Сегодня мы остановимся в Королевской Лощине. Доберись туда до комендантского часа — Орион сегодня вечером охотится за очками Дома.

«Спасибо

звездам за моих братьев. Если бы не они, я действительно был бы один».

Я поспешил покинуть Лунный Досуг, направляясь к Лесу Станений, когда ледяной ветер достиг меня. По крайней мере, я снова был самим собой; больше никаких блох. Больше не чешусь, как бездомная дворняжка. Но мои волчьи потребности совсем не удовлетворялись, и я отчаянно нуждался в привязанности.

Я пробежал последнюю милю до Королевской Лощины, пробираясь сквозь защитные чары, окружающие огромный дуб, и направляясь к двери. Меня впустили в полый ствол дерева, и я поспешил вверх по винтовой лестнице в широкую гостиную, заставленную деревянной мебелью и меховыми накидками.

В одной стороне комнаты горел огонь, и Дариус растянулся на коврике из овчины рядом с ним, без футболки, играя с огнем в своих ладонях. Мои глаза на мгновение задержались на его прессе, и я резко моргнул, отворачиваясь.

Макс лежал со своим Атласе, раскинувшись поперек большого дивана, а Калеба нигде не было видно.

— Ты пахнешь мятой. — Макс с усмешкой оторвал взгляд от своего Атласа.

— Блошиное омовение, — сказала я, отражая его улыбку. — Больше никаких карост. Как твоя сыпь? — Сейчас я не видел никаких ее признаков, но когда Макс задрал рубашку, на животе показалась едва заметная приподнятая линия плоти.

— Медсестра говорит, что все должно пройти через пару дней, но остальное уже прошло. Она сказала, что это был худший случай сыпи на дерьмо Гриффона, который она когда-либо видела.

— Ну, у тебя действительно чувствительная кожа, — нахмурившись, сказал Дариус, садясь прямо, так что свет огня танцевал на широких мышцах его плеч. Он выглядел как полубог, его кожа была покрыта чернилами татуировок и…

Я прикусил язык. Мне нужно потрахаться.

— Где Калеб? — Я спросил.

— Как ты думаешь, где? — Сказал Дариус, снова опускаясь на ковер и указывая на дверь в другом конце комнаты.

— Я пойду к нему. — Я пошел прочь, поднялся по короткой лестнице к двери и вышел наружу. Деревянный веревочный мост тянулся передо мной к противоположному дереву, где летали и искрились феи, сплетаясь в ветвях. Я направился через него, ветер усилился и заставил мост раскачиваться у меня под ногами. Где-то рядом ухнула сова, за которой последовал отдаленный вой волков.

Мое сердце сжалось, когда я замер, прислушиваясь к знакомому зову моей стаи, бегающей без меня. Это было так больно, как будто сама Луна повернулась ко мне спиной.

Я заставил себя продолжать двигаться, найдя Калеба на его любимом месте. Дом на дереве с этой стороны был окружен верандой, а с крыши свисала скамейка-качели. Волшебные огоньки мерцали вдоль перил по всему краю крыши. Калеб сидел на качелях, держа в руке Атлас, и на его лице было написано раздражение.

— Эй, чувак, как дела? — Я сел рядом с ним, отгоняя все мысли о том, что моя стая бежит без меня — «Кто возглавлял ее прямо сейчас? Гребаный Морис? Лучше бы это было не так».