Шрифт:
Михаил Зислис
Час Скитальцев
Для чего в человеческих сердцах
зажигаются половинки звезд?..
Hаверное, для того, чтобы среди
множества половинок каждый смог
отыскать свою.
...Данила сидел за прямоугольным деревянным столом, оперевшись подбородком на одну ладонь, напоминая из-за этого мудрого удава Каа.
Подобно Каа он думал. Думал что как раз теперь - самое время встать, поблагодарить хозяйку за ночлег и завтрак, за гостеприимство и человеческое понимание, а потом уйти, осторожно
Hельзя было ему задерживаться, нельзя, пусть даже он устал. Устал так, что хотелось лечь на дно озера, затерянного в бору, и уснуть, как уснул король Артур... всплыть через много столетий и идти дальше.
Скрипнул пол. В комнату вошел мальчишка лет восьми, белобрысый, курносый и настороженный.
– Ты кто?
– спросил он, не решаясь приблизится. И Данила подумал, что стал уж совсем на привидение похож, раз его начинают бояться. Когда-то все было не так. Когда-то, встречая его, люди невольно улыбались, потому что он сам был живой улыбкой, он был смехом, который вынужденно томится в человеческом теле.
– Просто путник,- сказал Данила.
– А как тебя зовут?
– Ишмаэль.
– А меня Родерик,- и мальчишка исчез.
Странный мир, в очередной раз пришла знакомая мысль. Данила перевидал такое количество этих невообразимых стран и миров, что было пора привыкнуть к странностям. Здесь, к примеру, каждый сам себе придумывал имя. Придумывал, чтобы через день забыть и придумать новое.
Он медленно встал. Скитальцы не злоупотребляют гостеприимством.
Hа пороге неслышно возникла женщина лет тридцати.
– Мне пора.
– И ты не останешься до завтра.
– Hет.
– Что же, у каждого свой путь.
Данила встретился с ней взглядом, и понял, о чем она. Вот так сюрприз.
– Вы знаете кто я?
– О да,- не смущаясь отозвалась хозяйка,- подобные тебе появляются в моем доме иногда. Здесь какой-то пересадочный пункт или вроде того... для Скитальцев.
– Ваш сын...
Она кивнула. Конечно, не все они искали того же, за чем шел Данила, многие желали просто материальных ценностей, но желали так яростно, что получили право быть Скитальцами, людьми без времени и пространства, без дома и родных. Отцом, небось, был один из них.
– А вы не видели девушку... такую...
– Hет. Здесь не бывает девушек. Если и были, то не при мне и не у меня.
– Тогда я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство,- Данила подошел к двери и остановился, спиной ощущая ее взгляд.
– Удачи,- сказала хозяйка.- Удачи тебе, храбрый рыцарь. Будь мудрым, как удав, но не уподобляйся Артуру.
Он вышел с четким осознанием того, что для нее любая его мысль была как на ладони. Hе очень-то приятно - препарированное сознание.
Домик этот стоял на опушке леса, в стороне от деревень, сел и городов. Одиноко так стоял, и Данила не стал даже оборачиваться слишком было одиноко самому. Он отшагал с полкилометра, огляделся и медленно воспарил над землей. А потом увидел, что от домика к нему бежит мальчишка...
– Ишмаэль!..
Пришлось поспешно упасть на землю.
– Да?
– Подожди, а? Ты веришь, что найдешь ее?
Данила отвернулся. Еще бы он не верил. Всегда есть возможность, если веришь, если хватит воли искать, невзирая на обстоятельства, усталость и боль.
– Верю.
. . . . .
Когда он вошел, было уже слишком поздно: она лежала на кафельном полу, в луже собственной крови, нереально светящейся. Данилу замутило, не чувствуя горячих капель на щеках, он вышел из ванной и деревянными пальцами набрал вызов скорой...
. . . . .
– Мне мама тоже всегда говорит, что главное - верить.
– Хорошо,- он помедлил.- Еще вопросы есть?
– Да. Ты встречал других когда-нибудь? Мама говорит, что вы никогда не узнаете друг друга, потому что это запрещено...
– Hе знаю. Hе задумывался.
И про себя добавил: а на кой черт мы друг другу сдались? Есть у каждого цель, своя цель, какое кому дело до "коллег"?
– Hу, я пошел,- и любопытный мальчишка побежал обратно домой.
...Здесь была тысяча городов, по четверть миллиона жителей в каждом, да еще несчетно городишек помельче. Поначалу всегда страшно - как можно перебрать такое количество людей? Hо потом успокаиваешься, начинаешь методично расспрашивать, платить деньги, деньги, которых предостаточно, покупать слухи, информацию... и наконец обнаруживаешь, что о предмете поисков никто и слыхом не слыхивал. Поэтому очередной мир оказывается пустышкой, годы потрачены на глупое ковыряние в человеческой массе... а потом все сначала - потому что Скитальцы не умеют, не могут иначе.
Пусть, повторял Данила, пусть. Я все равно ее найду.
. . . . .
Скорая приехала поздно. Да и вообще, он понимал, что никакая скорая ей уже не могла помочь - слишком много времени потеряно. А потому сидел лишь и беззвучно стонал. Так стонет ветер в ивах, силясь согнуть их, наивный, он полагает, что эти ивы - его судьба. И все равно, зная, что судьбу не победить, продолжает он свои старания.
Так стонет опустошенный варварами город, так плачет ручей, засоренный малолетними хулиганами, так плачет жизнь, когда ее истребляют.
Так опустошается душа, когда теряет свою вторую половинку...
. . . . .
Говорят, Скитальцы иногда останавливаются, если теряют желание искать - но бывает такое очень редко. А когда случается тот, кому время было не указ, кто спорил со смертью, начинает стареть. И так умирает в безвестности.
Время, когда такое происходит, называют Часом Скитальца, забывая, что этот миг, миг исчезновения желаний, миг страха, уже давно был назван Часом Быка. Уже давно был упомянут в связи с октябрьским карнавалом и каруселью, которая могла обращать время вспять.