Час убийства
Шрифт:
– Верно.
– Знаешь, это пекло прямо-таки убивает меня! —У Алиссы Сэмпсон, начинающего агента ФБР, лопнуло терпение. Она подергала свой костюм семидесятых годов из полиэстера, тщетно пытаясь добиться движения воздуха под ним, стукнула ладонью по рулю и раздраженно вздохнула. Снаружи было тридцать пять градусов, в «букаре», видимо, за сорок. Погода для костюмов из полиэстера не самая подходящая. Собственно говоря, и роль бронежилетов они выполняли не слишком хорошо. Под мышками у Алиссы расплывались ярко-оранжевые пятна. Пахший нафталином костюм в красно-розовую клетку
Улица, где стояла машина, была тихой. Ничего не происходило ни в бильярдной, ни в городском пассаже, ни в закусочной. Минута шла за минутой. Секунды тянулись медленно, как скользящая по щеке Кимберли капля пота. Над ее головой находилась пристегнутая к потолку, но в любую минуту готовая к стрельбе винтовка «М-16».
– Вот о чем никогда не скажут в век диско, – проворчала Алисса. – Полиэстер не дышит. Господи, да что там у них?
Алисса заметно нервничала. До поступления в бюро она была бухгалтером в суде, и ее высоко ценили за укоренившуюся любовь ко всему напоминающему ведомость. Дай ей компьютер, и она почувствует себя в раю. Однако тут была не укромная контора, а боевое дежурство.
Теоретически уже вот-вот должна была появиться черная машина со здоровенным, вооруженным до зубов предполагаемым торговцем оружием. В машине он мог оказаться не один. Кимберли, Алиссе и еще трем начинающим агентам следовало остановить машину и арестовать всех, кто находился в ней.
Руководил операцией Фил Лехейн, бывший нью-йоркский полицейский, который имел наибольший опыт работы на улице. Том Скуайр и Питер Винс находились в первой блокирующей дорогу машине, Алисса и Кимберли – во второй. Кимберли и Том, как хорошие стрелки, были вооружены винтовками. На Алиссу с Питером возлагалось тактическое вождение, для самозащиты у них были пистолеты.
В лучших традициях ФБР они были не только проинструктированы и одеты для этого ареста, но и прошли предварительную тренировку. Однако на репетиции Алисса споткнулась, вылезая из машины, и при падении ударилась лицом. Верхняя губа ее распухла, в правом уголке рта темнела засохшая кровь.
Раны Алиссы были поверхностными, однако ее донимало беспокойство.
– Сколько можно ждать, – ворчала она. – Он должен был появиться у банка в четыре. Сейчас десять минут пятого. Небось и не выехал еще.
– Опаздывают люди.
– Специально, чтобы поиграть у нас на нервах. Разве ты не злишься?
Кимберли наконец взглянула на партнершу. Нервничая, Алисса становилась болтливой. Кимберли– немногословной и резкой. В последние дни она почти все время была такой.
– Когда появится, тогда и появится. А теперь помолчи!
Алисса плотно сжала губы. На миг в ее светло-голубых глазах что-то вспыхнуло. Гнев? Обида? Смятение? Трудно сказать. Кимберли была одной из женщин в управляемом мужчинами бюро, поэтому ее грубость казалась почти кощунством. Им полагалось поддерживать друг друга. Женская власть, женская солидарность и тому подобная дребедень.
Кимберли снова стала смотреть на улицу. Теперь она тоже злилась. Дьявольщина. Проклятие.
Из рации на приборной доске внезапно послышалось потрескивание. Алисса, не скрывая облегчения, взяла ее.
Голос Фила Лехейна звучал приглушенно, но твердо.
– Говорит машина А. Появился объект, садится в свой «мерседес». Машина Б, готовы?
– Готовы.
– Машина В, готовы?
– Готовы и рвемся в бой, – ответила Алисса.
– На счет «три» начинаем действовать. Один, два, три. Первая сирена огласила ревом жаркую, душную улицу, Кимберли, хотя и ждала этого звука, вздрогнула.
– Успокойся, – сухо обронила Алисса и завела мотор. Горячий воздух из вентиляции ударил им в лица, но теперь, настроенные так решительно, они не обратили на это внимания. Кимберли потянулась к винтовке. Алисса держала ногу над педалью газа.
Сирены приближались. Еще нет, еще нет…
– ФБР. Остановите машину!
Голос Лехейна прогремел из мегафона в двух кварталах от них, он преследовал подозреваемого, приближавшегося к их боковой улочке. Объект питал склонность к бронированным «мерседесам» и гранатометам. Теоретически им следовало арестовать его, пока он не сел в машину, схватить внезапно относительно безоружного. Теоретически.
– Остановите машину! – снова приказал Лехейн. Однако, судя по всему, объект не собирался подчиниться. Вместо визга тормозов Кимберли и Алисса услышали, как взревел мотор. Нога Алиссы опустилась ближе к педали газа.
– Проезжаю мимо кинотеатра, – отрывисто сообщил по рации начинающий агент Лехейн. – Подозреваемый направляется к аптеке. Приготовились… Вперед.
Алисса нажала на газ, и темно-синий «букар» понесся по пустой улице. Тут же слева появилось блестящее черное пятно. Алисса нажала на тормоз и развернула машину так, чтобы она встала под углом сорок пять градусов. Одновременно справа появился еще один «букар» и перегородил всю улицу.
Кимберли теперь полностью видела несущуюся к ним красивую серебристую решетку мотора с горделивой эмблемой «мерседеса». Она распахнула пассажирскую дверцу, расстегнув при этом привязной ремень, прижала приклад к плечу и прицелилась в передний скат.
Палец ее плотно лег на спусковой крючок.
Подозреваемый наконец нажал на тормоз. Колеса взвизгнули. Запахло паленой резиной. Машина остановилась всего в пятнадцати футах от них.
– ФБР. Руки за голову!
Лехейн, затормозивший позади «мерседеса», кричал с властной яростью. Распахнув свою дверцу, он просунул в проем пистолет и прицелился в остановленную машину. Держать мегафон стало нечем. Он заорал:
– Водитель, руки за голову! Протяните левую руку и опустите стекла!
Черный седан не двигался, дверцы не распахнулись, тонированные стекла не опустились. Дурной знак. Кимберли перехватила поудобнее ложу винтовки и, поведя плечами, сбросила конец привязного ремня. Ступни она держала в машине, чтобы они не стали мишенью. Голову и плечи тоже. В хороший день нужно, чтобы преступник видел только длинный черный ствол твоей винтовки. Она пока не знала, хороший ли это день.
На лбу Кимберли выступила капля пота и медленно покатилась по щеке.