Чаша Герострата
Шрифт:
И можете представить – дверь открылась!
То ли за прошедшие годы никто не удосужился поменять или отремонтировать старый замок, то ли новый замок унаследовал свойства старого…
Так или иначе, но я оказалась внутри здания.
Я прошла по короткому коридору, к счастью никого не встретив, открыла дверь кладовки (эта дверь никогда не запиралась).
Здесь тоже ничего не изменилось – разве что марки моющих средств и строительных смесей, которые занимали все полки.
Я пробралась в дальний угол кладовки, отодвинула большую коробку с
Дверка эта была закрыта на обычную задвижку.
Я открыла ее.
Из дверного проема на меня дохнуло влажным жаром.
Я выглянула – и увидела, что дверь ведет в душевую.
Девчонка лет пятнадцати стояла под душем с намыленной головой и что-то вполголоса самозабвенно напевала.
Я снова закрыла дверь.
Дело сделано, я убедилась, что в бассейн по-прежнему можно проникнуть незаметно через служебный вход и кладовку.
Осталась еще одна важная задача: как сделать так, чтобы труп Александры нашли не сразу, чтобы мне хватило времени покинуть место преступления…
Я поймала себя на том, что уже без внутренней дрожи, хотя и мысленно, произношу это страшное словосочетание – «место преступления»…
Весь вечер я думала над этой чертовой задачей – и ничего не придумала. Но эти размышления отвлекли меня от прежних черных мыслей. Значит, не зря я плачу деньги коучу, его метод работает! Вот, кстати, и аппетит появился, а пока в бассейн ездила, забыла в магазин зайти.
Пришлось заказать пиццу, и я съела ее всю одна.
Вечером я легла спать в смутной надежде, что во сне увижу идеальное решение.
Но это, конечно, смешно и глупо – надеяться, что разгадка, над которой безуспешно бьешься весь день, придет во сне…
На работу я едва не проспала и так неслась, что, заметив Александру, которая снова была в паре с Катаевым, я просто пробежала мимо, и ничего не дрогнуло внутри. То есть я, конечно, ее ненавижу по-прежнему, но перестала бояться и впадать в ступор.
В офисе я первым делом столкнулась с секретаршей начальника Викой.
Вика у нас девушка своеобразная, чересчур задумчивая и очень мечтательная. Для секретаря эти качества не очень подходят, так что мы долго не понимали, за что ее держит начальник, пока вездесущая Лизавета Павловна не проговорилась, что Вика какая-то его родственница: не то двоюродная племянница, не то троюродная сестра, – в общем, седьмая вода на киселе, но начальник пригрел все же родную кровь.
– Ты представляешь, какая я балда и растяпа? – проговорила Вика трагическим тоном.
– Из уважения к тебе не смею возражать, – отшутилась я и хотела пройти на свое рабочее место, но Вика меня не пускала, ей непременно хотелось с кем-то поделиться.
– Прикинь, вчера в обед ходила в магазин за продуктами, все купила, но забыла сахар и что-нибудь к чаю. Хорошо, что в том магазине есть ячейки хранения. Положила все покупки в ячейку, купила сахар и печенье… хорошее такое печенье, вкусное, но некалорийное…
– Не отвлекайся! – я демонстративно взглянула на часы.
– Вот-вот, и я о том же! Значит, я купила сахар и печенье, еще конфет прихватила, вышла, а тут мне позвонила Алиска – ты ее не знаешь, мы с ней в школе вместе учились, – значит, позвонила мне и говорит, что выходит замуж! А мне даже сесть не на что! Ну, я такая: когда, да кто, да все прочее? Так за разговором и дошла до работы.
И только в конце рабочего дня вспомнила о продуктах в ячейке! Представляешь себе? Когда уже домой пошла, подумала про ужин – тут и вспомнила! А там и сыр, и ветчина, и йогурты…
– И что? – осведомилась я уже с интересом.
– Ну, пришла в тот магазин, достала все из ячейки… и вот как ты думаешь: можно это есть, после того как все пролежало полдня в ячейке? Или лучше все выбросить?
– Ну, на вид как – не испортилось?
– На вид – нет и не пахнет, но я все же как-то сомневаюсь.
– Ну, если сомневаешься – выброси, а то тебе от одних сомнений плохо будет.
– Это так, но жалко же! Главное, ветчина моя любимая…
– Ну уж ветчину точно выброси. Еще сыр и йогурт могли сохраниться, но ветчина…
И тут я замолчала на полуслове и уставилась на Вику.
А потом выпалила:
– Спасибо тебе! Ты мне очень помогла!
– Чем это? – Вика захлопала ресницами.
– Да так, это я о своем…
Не могла же я сказать Вике, что она помогла мне придумать план идеального убийства!
– Так ты считаешь, что ветчину лучше выбросить?
– А у тебя нет знакомой кошки? Если есть – скорми ей ветчину. Кошка будет тебе очень благодарна. И несвежее точно есть не станет.
– Кошке? – задумчиво повторила Вика. – Пожалуй, это мысль… а сыр, значит, можно самой съесть?
– Думаю, можно… – ответила я машинально.
Думала я о своем – о том, что мне пришло в голову после Викиного рассказа.
Вика оставила продукты в ячейке хранения магазина – и никто их не трогал, пока она за ними не пришла.
И запаха никто не почувствовал.
Так что если оставить в такой ячейке труп – его тоже долго никто не заметит.
Конечно, в магазинную ячейку труп не запихнешь, но в раздевалке бассейна большие металлические шкафчики, и туда не слишком большой труп вполне поместится.
И вообще, раздевалка – это отличное место преступления.
Там и днем-то никогда не бывает много людей, а рано утром и вовсе ни души.
Я заметила, что уже легко произношу это ужасное словосочетание – «место преступления». Только мысленно, но это о чем-то говорит. Я меняюсь…
Но это уже не важно. Важно, что я решила задачку, которую подкинул мне коуч.
Сказать, что я едва досидела до конца рабочего дня – значит ничего не сказать. Я ерзала на стуле, беспрерывно смотрела на часы, выбегала в коридор, так что Лизавета не преминула поинтересоваться, все ли у меня в порядке со здоровьем, а то, может, капель успокоительных накапать или же, вот, у нее хорошее есть средство от поноса.