Чаша гнева
Шрифт:
– Хорошо, магистр, – Амори холодно кивнул. – Мы верим в то, что вы наилучшим образом знаете как поступить… И будьте готовы к тому, что вам придется вести монастырь в бой!
– Да, сир, – поклон магистра Ордена храма на этот раз вышел куда более глубоким, чем в начале разговора. 10 июля 1207 г. Горная Аравия, замок Села Гонец примчался в замок поздним вечером. И он сам, и обе его лошади выглядели истощенными до крайности. Привезенное письмо оказалось запечатано личной печатью магистра.
– Позаботьтесь о человеке и животных, – приказал брат Анри и с треском сломал печать. Умение читать не считалось необходимым
Пока он читал, медленно шевеля губами, лицо его становилось все более мрачным.
– Тысяча дьяволов! – сказал он, закончив чтение. – Клянусь Святым Отремуаном, лучше бы я прыгнул с донжона, чем пошел бы в тот набег!
– Что случилось, сир? – поинтересовался Робер, который все это время находился поблизости.
– Ничего хорошего! С сегодняшнего дня я более не командор. Мне велено сложить с себя должность во имя Господа, оставить замок на кого-либо из достойных братьев, и с малой свитой вернуться в Иерусалим!
– Из-за чего? – Робер ощутил крайнее изумление. Авторитет брата Анри в Ордене казался непоколебимым, и подобный поворот событий выглядел более чем странным.
– Из-за того, что мы взяли тот караван, – ответил де Лапалисс мрачно. – Чем-то это очень рассердило неверных… Король разгневан и требует наказать виновных! А виновным оказываюсь я.
– Что же делать? – растерянно спросил Робер.
– Исполнять приказ магистра, во имя Господа, – ответил брат Анри. – Иди и скажи оруженосцам, чтобы начали готовиться к отъезду. Мы отбываем завтра. Мне же нужно отдать последние распоряжения и выбрать из братьев того, кто будет шателеном…
Робер вздохнул и отправился выполнять приказ. Пока что его служба Ордену складывалась в основном из путешествий.
15 июля 1207 г. Левант, Иерусалим
Резиденция Ордена встретила приехавших братьев непривычной суетой. Оруженосцы вели лошадей, со стороны кузни неслись частые удары молота. С озабоченным лицом прошел подмаршал Ордена, сержант, в чьем подчинении находятся все братья-ремесленники Дома.
– Скоро война, – проговорил брат Анри, спешиваясь. – Вот все и забегали…
Всю дорогу от Горной Аравии он был мрачен и неразговорчив. Произнесенные слова были чуть ли не первыми после того как маленький отряд покинул замок Села. С собой разжалованный командор взял только личную свиту да брата Готье.
– Вы прибыли вовремя, братья, во имя Господа, – проговорил вышедший навстречу прибывшим командор Земли. – Скоро капитул. Там, брат Анри, – тут он понизил голос, – будут решать твою судьбу.
– Во имя Божией Матери я буду уповать на милосердие, – склонил голову де Лапалисс, после чего братья отправились по своим кельям.
Капитул начался вовремя. Ведший его магистр был мрачен, точно грозовая туча. Высокий лоб де Майи прорезали глубокие вертикальные морщины. За те дни, что Робер отсутствовал в Иерусалиме, глава Ордена постарел на несколько лет.
– Начнем же генеральный капитул, – проговорил де Майи, дождавшись, когда после молитвы наступит полная тишина, – во имя Господа нашего, Иисуса Христа и Божией Матери. Вспомните братья-рыцари и сержанты все, что совершили вы с прошлого капитула, и если найдете в мыслях своих что-либо недостойное брата нашего Ордена, то встаньте
Легкий шепот пролетел по рядам рыцарей, и множество взглядов были обращены на де Лапалисса. Но тот сидел невозмутимый, точно статуя, и взгляды, полные удивления, подозрений или откровенной неприязни, отскакивали от него, точно стрелы от камня.
– Что же, – сказал магистр. – Брат Анри, я вижу, что ты, во имя Господа, не ведаешь за собой никакой вины?
– Воистину так, сир, – почтительно ответил де Лапалисс, вставая. – Избави меня Господь от поступков, порочащих брата Ордена Храма, но даже если бы я совершил такой, то не держал бы его в сердце.
– Тогда я обвиню тебя сам! – взгляд де Майи сверкнул синим льдом. – Брат Анри де Лапалисс, бывший командор в замке Села, ты обвиняешься в совершении набега помимо приказа магистра! Правда ли, что ведомые тобой рыцари в день Святой Зигхильды атаковали караван неверных в Горной Аравии?
– Истинно так, сир, – ответил брат Анри. Он был совершенно спокоен. Совесть молчала, поскольку в нападении на караван не было ничего позорного для христианина и для воина Храма. Умом же он понимал, что магистр должен наказать кого-либо за случившееся, иначе сам будет выглядеть отступником в глазах короля Амори. Но молчать и безропотно смириться с наказанием де Лапалисс не собирался. – Но нападение сие закончилось к вящей славе нашего Дома. Неверные оказались разбиты, а казна Ордена значительно пополнилась. Брат Готье готов дать полный отчет в казначействе.
– Во имя Господа, сир, какая разница – победили вы сарацин или нет! – в голосе де Майи звучало раздражение. – Брат, вы сделали это без приказа. Погибли достойные мужи, воины Ордена, и никакие сокровища не заменят нам их. И ради чего погибли? Ради денег! Не уподобляйтесь Иуде, который из-за тридцати серебряников предал Спасителя! Non proderunt divitiae in die ultionis [121] ! Обвинение выдвинуто! Брат Анри, прошу вас, ради Бога, покиньте нас…
В сопровождении хмурого командора Земли де Лапалисс вышел из помещения. Робер сидел не жив, не мертв. После выдвинутого обвинения дело могло кончиться либо оправданием и наказанием обвинителя (учитывая, что в этой роли был сам магистр, подобное казалось маловероятным), или же наказанием виновного брата.
121
Притчи, 11:4, "не поможет богатство в день гнева"
– Что же, братия, – сказал Жак де Майи, обведя взглядом рыцарей и сержантов. – Мы должны выяснить все обстоятельства дела и решить судьбу брата Анри, который до сего дня был достойным мужем нашего Дома. Брат Робер, подойдите сюда…
Молодой нормандец встал, не чувствуя под собой ног.
– Да, сир, – сказал он. Голос его звучал тихо и робко.
– Во имя Господа, расскажите нам, как вел себя брат Анри, находясь в должности командора.
– Достойным образом, сир, – твердо ответил Робер. С каждой собственной фразой он обретал уверенность.