Часовое сердце
Шрифт:
Василиса обратила взор к отцу.
— Черный ключник умер, — сказал тот, открывая глаза. — Не во время обряда, позже… Он сильно заболел и не смог оправиться… — И Нортон-старший процитировал: — «Когда Временной Разрыв сократится до нуля, а две планеты Эфлара и Остала сойдутся в единое целое, вновь расцветет Алый Цвет, и будет пульсировать его сердце… Один из ключников должен перерезать стебель и расплатиться за это жизнью».
Астрагор недовольно воскликнул.
— Она должна знать, — сухо произнес Нортон-старший. — Это ее право.
Но великий Дух Осталы придерживался
— Теперь твоя дочь будет напугана, — жестко произнес он. — Ты поступил неразумно.
Василиса громко всхлипнула, сдерживая рыдание. Астрагор поморщился, явно не одобряя и этого.
— Расскажи все, раз начал.
— Многие часовщики ломали головы над тем, что же на самом деле случилось с черным ключником, — начал Нортон-старший. — Все остальные ключники чувствовали себя хорошо и действительно прожили долго и счастливо. Многие из самых опытных часовщиков ходили в прошлое и наблюдали первый обряд цветения, не вмешиваясь в него. Путем сложных вычислений, многократно проведенных опытов и яростных споров было выяснено, что несчастье произошло по одной-единственной причине: черный ключник был истощен от голода, взволнован и… поэтому не выдержал… С тобой все будет иначе. Ты просто перережешь стебель и… И все.
— Но Эфларус… — вновь всхлипнула Василиса.
Нортон-старший вытащил из кармана небольшую таблетку бледно-зеленого цвета и поднес девочке, вновь подавая стакан воды:
— Выпей. Иначе не сможешь заснуть. Поговорим позже.
Таблетка подействовала мгновенно — голова Василисы упала на подушку, и девочка забылась тревожным, но крепким сном.
Она не слышала, как, выйдя на крыльцо, Нортон-старший обратился к Астрагору:
— Я уверен, ты знаешь, как избежать проклятия.
— Да, есть один способ… — рассеянно ответил Дух. — Но не знаю, поможет ли он. В любом случае, надеюсь, ты сдержишь свое обещание и не будешь вмешиваться в ход событий. Пока же твоя дочь забудет о том, что видела в прошлом. Кстати, весьма неплохо придумано с сонным порошком. На сколько ты поставил таймер?
— Ровно на начало испытания. До этого она не вспомнит даже наш разговор.
Нортон-старший коротко поклонился и, пройдя несколько шагов по аллее, растворился в бледно-розовых лучах восходящего солнца. Вслед за ним, взметая полы широкого плаща, быстрым шагом удалился Астрагор.
Внезапно раздался оглушительный треск — сломав одну из верхних досок веранды, на порог изолятора упал мальчишка с темными, всклокоченными волосами. По-видимому, он прятался под крышей, каким-то образом удерживаясь на двух перекрестных балках. Он чертыхнулся, потирая ушибленное место, и, воровато оглядываясь, заспешил к ряду домиков, предназначенных для ребят из первого и второго отрядов.
На следующий день с самого утра в изолятор началось настоящее паломничество: пришли Ольга Михайловна с ребятами из группы, вожатые в полном составе и, конечно, Ник с Фэшем, Лешка и Диана.
Все сгрудились вокруг кровати и наперебой расспрашивали о том, что случилось. К своему ужасу, Василиса не могла вспомнить ни единой детали, но Фэш выручил ее: с обычной ехидцей он сообщил всем, что Василиса подвернула ногу, прыгая с подоконника.
Ольга Михайловна всплеснула руками и сказала, что если ломать ноги, то лишь по делу — на тренировке! Рита пробурчала что-то насчет серьезного нарушения правил, а Мишка громко заверил всех, что неудачное падение может произойти с каждым и в этом нет ничего страшного.
Ровно через полчаса всех посетителей выгнала медсестра, крича, что они нарушают режим больной, и Василиса, уставшая слушать сразу всех вместе, даже обрадовалась этому. К сожалению, друзьям так и не удалось поговорить об испытании, но и это было хорошо, потому что девочка не могла вспомнить, в чем оно состояло.
— Василиса, ты молодец, — успела шепнуть ей на ухо Диана, пока все протискивались через дверь. — Никто еще никогда не летал в прошлое без путеводных нитей… Из учеников. А ты… У тебя получилось! Не представляю, как ты рискнула…
В ее глазах светилось настоящее восхищение и не было ни следа былого недоверия. В порыве признательности Василиса хотела обнять подругу, но фею чуть ли не силой выпроводила за дверь медсестра.
— Отдыхать! — рявкнула она и натянула Василисе одеяло до самых глаз.
Оставшись одна, девочка приложила все силы, чтобы вспомнить хоть что-нибудь из испытания: вот она прыгнула в Колодец, потом долго летела среди странных вещей — часов и стульев… Видела окно и лицо человека… Говорила с ним? Да, но вот о чем — не помнила. И как вернулась обратно, и почему так болит сейчас ступня… Она не могла пошевелить даже пальцами, так туго ей наложили повязку.
Неожиданно в дверь постучали.
— Войдите! — обрадовалась Василиса.
Как же она поразилась, когда увидела на пороге знакомую длинноногую фигуру Инги.
— Привет! — решительно поздоровалась посетительница. — Я увидела, что врачиха ушла.
— Привет…
Готовая ко всему, Василиса приподнялась в постели, но Инга тут же бросилась к ней:
— Ты лежи! Я ненадолго.
— Да все нормально, — невольно запротестовала девочка. — Наоборот, мне надоело валяться до ужаса.
— А-а, ну да… Тогда ладно.
Инга присела на рядом стоящую кровать. Посетительница явно чувствовала себя не в своей тарелке: она нервно перебирала пальцами, то и дело сплетая их в замок, ее взгляд перебегал от линолеума к белым занавескам на окнах, оттуда — к трещине на потолке и снова перемещался на пол.
— Ольга просила передать, что они к тебе снова вечером зайдут, — наконец произнесла она.
— Хорошо, — обрадовалась Василиса. — Не представляю, что здесь делать.
— Понимаю…
Они снова немного помолчали.
— Ты правда решила уйти из гимнастики?! — вдруг выпалила Инга. — На самом деле?
По всей видимости, именно этот вопрос она и хотела задать.
— Да, — кивнула Василиса. И, не выдержав, добавила: — Разве тебя это расстраивает?
— Конечно нет, — усмехнулась Инга. Но тут же спохватилась: — Я не в том смысле, конечно… Просто удивительно… Ведь ты столько времени отдала тренировкам, неужели ты хочешь бросить? В следующем году ты могла бы сдавать на мастера!