Часовой Армагеддона - 2 (Демо-версия)
Шрифт:
– Выпьем! Выпьем!
– услышал Валентин со всех сторон.
Интересно, подумал он, а я что должен делать? По северному обычаю полагается одарить Хакстора всякими милостями, по южному - произнести ответный тост. Впрочем, это если считать, что пьют за меня. Но ведь я пока что не признался, что мы с факиром - одно и то же лицо.
Валентин почувствовал подступивший к горлу комок и сжал губы. От славы никуда не денешься, подумал он, сам-то я отлично знаю, кто такой факир Фалер. Что за дурацкая ситуация - в честь меня тосты провозглашают, и притом заслуженно, а я даже спасибо сказать не могу.
– Я
– громыхнул Хакстор напоследок и уселся на свое место.
– Отлично сказано!
– воскликнул на весь стол Датрик Бренн.
– Ну а теперь мы хотим услышать речь великого Фалера!
Вот так, сказал себе Валентин. Поди, откажись сейчас от своего второго имени. Съедят вместо закуски и не поморщатся.
Валентин наполнил свой бокал и нерешительно поднялся.
– Мне кажется, - сказал он, разводя руками, - что во всей этой истории еще слишком много неясного. На самом деле, - Валентин сделал паузу, пораженный тишиной, в которой он произносил свою речь, - виной всему была куча нелепых случайностей...
Он замолчал, внезапно осознав, какую чушь только что сказал. Случайностей?
Разве случайно Хеор требовал от Занга факира Фалера? Разве случайно Незримые имели тайный приказ насчет того же факира? А Шкатулка? Неужели вот так, совершенно случайно, она попала ко мне в руки буквально за час до катастрофы?!
Такое ощущение, подумал Валентин, что буквально каждый из сильных мира сего имел относительно меня далеко идущие планы. Не удивлюсь, если и с Земли меня вызвали специально для всей этой заварухи. Какая уж тут случайность! Скорее, хорошо подготовленный экспромт.
Вот только в тосте об этом не расскажешь.
– Я только пытался помочь людям, которые были мне симпатичны, совсем упавшим голосом продолжил Валентин, - спасти доставшееся мне имущество... На моем месте так поступил бы каждый...
Он умолк, обдумывая, как бы закончить речь с наименьшим позором.
– Каждый факир Фалер.
Куэртен произнес эти слова совсем тихо, буквально себе под нос, низко склонившись над тарелкой с супом. Но тишина стояла такая, что его восклицание услышали даже в дальнем конце стола.
– Да, - улыбнулся Валентин, пораженный верностью этого замечания. Не выбери я шесть лет назад этот дурацкий псевдоним, ничего бы не было.
– Наверное, факир Фалер делал то же самое, и теперь за голову его назначена награда, а слава его не знает пределов. Так позвольте мне вместе с вами выпить за факира Фалера!
Звон бокалов - подвыпив, гости уже начали чокаться, - был ему ответом.
– Прекрасная речь!
– перекрыл гомон звучный голос Датрика Бренна. А теперь я хочу услышать славную историю о фалеровых войнах! Расскажи нам о древнем пророчестве, о многомудрый Карлос Куэртен!
Наконец-то, облегченно вздохнул Валентин и поспешно уселся на свой стул. Мария тут же протянула свой пустой бокал, Валентин машинально налил, поставил бутылку обратно и понял, что Куэртен уже говорит.
– ... с самого начала. Катрены, которые я уже процитировал, и которые повторю, когда речь дойдет до самого пророчества - два из семи сохранившихся катренов так называемого Темного Пророчества Емая.
Час от часу не легче, мысленно застонал Валентин. Видимо, похожие чувства охватили и остальных гостей - раздались многочисленные ахи и охи.
– Основной текст Темного Пророчества, - продолжал Куэртен, наклонившись вперед и сложив перед собой руки, - до сих пор не обнародован. Существуют равно обоснованные мнения на этот счет - одни
авторы считают, что текст тщательно скрывается от мира узкой группой сектантов, другие же придерживаются мнения, что текст уничтожен самим Емаем или его ближайшими последователями. Те семь катренов, с которыми мы имеем дело, дошли до нас в виде цитат, встречающихся в трех древних текстах. Это "Жалоба о тщетности магии" Яппура Великого, "Письма военачальника" Лангура Эльсанского и заметки на полях "Светлого Пророчества", оставленные безымянным переписчиком. В ходе более чем пятисотлетнего анализа катрены были расположены в хронологическом порядке и ныне составляют собой текст так называемого "темного отрывка" - темного как в переносном смысле, поскольку содержание его достаточно непонятно, так и в прямом, поскольку речь в нем идет о некоем "возвращении Тьмы".
Валентина ощутил короткую дрожь вдоль спины. Черт! Сначала Хеор именует меня человеком Тьмы; а теперь еще и пророчество! Неужели во всей этой мистике есть доля правды?!
– В силу своей отрывочности и, не побоюсь этого слова, откровенной фантастичности пророчество "темного отрывка" не входит в число общепризнанных, - продолжил Куэртен свой рассказ.
– За последние сто лет не появилось ни одного текста, посвященного толкованию этого пророчества. У многих авторов, даже у такого видного специалиста по истории будущего, как Мауквак Лорингский, отсутствует само упоминание о "темном отрывке"! Возможно, такое положение дел объясняется еще и тем, что "темный отрывок" считается отдельными фанатиками ключом к розыску основного текста Темного Пророчества, что делает его анализ делом весьма небезопасным. А между тем "темный отрывок" - одно из немногих пророчеств, содержащих наряду с абстрактными описаниями будущих событий вполне узнаваемые географические пункты и даже имена действующих лиц!
– Имена?
– переспросила Диана и косо посмотрела на Валентина.
Господи, да что за день такой сегодня, обреченно подумал Валентин. Сейчас мне еще и от Дианы достанется - зачем имя из пророчества брал? зачем дух предков тревожил? Чем я только думал, когда псевдоним придумывал!
– Имена, - спокойно повторил Куэртен.
– Два колдуна, два войска, две войны, гора, что не гора, и тьма без мрака - фалеровы последние свершенья.
Валентин облегченно перевел дух. Все нормально, ни к чему не придерешься! Что за "фалеровы" свершенья, кто такой "фалер" - разве же можно догадаться? Мало ли кто еще возьмет себе славное имя "Фалер" настоящему Фалеру это вряд ли помешает!
– По этому отрывку можно предположить, - продолжил Куэртен, - что в полном тексте пророчества имя "Фалер" встречается довольно часто. В противном случае автор вряд ли стал бы употреблять притяжательное прилагательное, образованное от данного имени. Таким образом, мы имеем дело с именем - именем Фалер, принадлежащим одному из ведущих персонажей "Темного пророчества"!
– Да здравствует великий Фалер!
– закричал, услышав это, Датрик Бренн. Добрый десяток бокалов взмыли над столом; послышался дружный звон, который почему-то заставил Валентина задрожать.