Частицы магии. Огонь
Шрифт:
Я охнула, прижав ладонь к губам, а Лодин продолжил:
– Да-да. Именно туда. О дороге говорить не буду. Скажу лишь что девушкам туда лучше не соваться. В общем, эта ведьма возилась со мной неделю, а на седьмой день вдруг давай орать. Мол, вздумал над ней шутить.
– Почему? – удивленно спросила я.
Лодин переступил поросший мхом пенек и сказал:
– Не знаю. Говорит, я вообще не человек, а ветер, принявший человечий облик. И пришел подшутить над ней, а она старая и уставшая. В общем отругала, сказала, чтоб
– Как-то несправедливо, – заметила я. – Ты ведь сам не знал. Какое право она имела на тебя кричать?
Он сдвинул плечами и усмехнулся.
– Значит, ты на моей стороне? Приятно. Но вообще у нее было интересно. Много нового услышал. Точнее, подслушал. Ты, например, знала, что коты, вороны и яги могут перемещаться между мирами без Вормхола и цветков?
Я даже охнула, прикрыл рот ладонью. Потом спросила, не веря ушам:
– Но как это? Почему Фарбус ничего не сказал?
Лодин отмахнулся и произнес:
– Он и не должен был. Коты, вороны и яги это… как бы… Слово какое-то ведьма говорила… тренценде… трансцендентальное… Не помню. Они, вроде, и во всех мирах, и одновременно не принадлежат ни одному. Она еще кого-то называла. Но я не запомнил. Слишком замороченная ведьма.
– А разве они не могут сами забрать этот цветок? – спросила я.
Ветер показал головой.
– Видимо, не могут, если стихий посылают. Да и не видел я котов, который букеты рвут.
– А яги? – не отступала я, не имея понятия, кто это такие.
– Не чувствуют, – уверенно сообщил Лодин. – Фарбус говорит, только стихия может ощутить запах цветка. Да и кто знает, может, в Подмире их нет. Как в Гнилой пасти или в Верхнем пути. Кто знает, где яги еще остались. А вообще, мне жилось спокойно, пока та ведьма не вправила мозги. Но я не жалуюсь.
Он подмигнул, а я вздохнула. В голове промелькнули образы из детства, когда никто из детей не хотел со мной играть после того, как случайно подожгла волосы пастушьему сыну. Всего лишь макушку, а он вопил так, словно обожгли, как петуха перед варкой.
Когда заметила, как Лодин на меня вопросительно смотрит, проговорила:
– Что ж, тебе повезло больше.
Он пожал плечами, подняв взгляд на спину Фила, который идет далеко впереди и даже не оглядывается.
– Может быть, – сказал ветер. – Твоя очередь вещать.
– Да нечего вещать, – бросила я. – Ты почти все знаешь.
– Но все-таки.
Я покосилась недовольно, но он смотрит выжидательно, такой точно не отстанет.
– Ладно, – сказала я. – Слушай. Но тут ничего интересного. Родилась в той избе, где ты сегодня продырявил крышу. Мать растила меня одна. Друзей нет. Все с детства боялись, что подожгу. А дом и так находится на самом отшибе. Так что общения с собой было предостаточно.
– Сочувствую.
– Да нечему, – фыркнула я. – Уж лучше одной, чем с толпами зевак, которые хотят поглазеть на вспыхивающую девушку. Потому, что платье на ней сгорает до нитки.
Лодин снова расплылся в улыбке. На плечо села жирная муха, он замахал на нее, муха поднялась и с недовольным жужжанием улетела в ветки.
– Я бы тоже поглазел, – произнес он. – Ну так, для эстетики. Мы же, вроде, как родственники.
– Я тебе поглазею, – пригрозила я, отведя руку назад, но с запозданием вспомнила, что в этом мире огонь не вызвать. Пришлось опустить. – Тебе жениться надо, чтоб усмирить ветреность.
Ветер замахал руками.
– Не поможет, – сказал он, усмехаясь. – Ты давай, рассказывай. Не уходи от темы.
Я сделала глубокий вдох и продолжила:
– Потом выяснилось, что с моей помощью можно избавиться от огнекрылых. Когда нагрянул Ферал, меня пообещали отдать ему в ночь Лунного сияния. Я согласилась, иначе моя любимая Звенящая Долина превратилась бы в пепел. Вот и все.
Лодин нахмурился. Лицо быстро потемнело, как готовая прорваться грозовая туча, жвалки заиграли, а в глазах завертелись вихри.
Он отвернулся и проговорил:
– Это жестоко и не честно.
– Они сказали, что у меня был выбор, – горько усмехнулась я.
– Не было, – процедил Лодин.
– Вот и я о том же.
Лесок резко кончился. Перед нами возникла грунтовая дорога, будто кто-то проложил ее ровно до деревьев, но дальше возиться не стал. Впереди небольшой дом с несколькими постройками пониже. Фил быстро шагает в направлении к нему.
Мы поспешили, боясь, что запрется и не впустит. Но едва поднялись на порог, Фил прошел к столу, на котором сверкает бутыль с коричневой жидкостью, выпил прямо из горла и повернулся к нам.
– Так, – сказал он. – Теперь рассказывайте.
Глава 5
Я видела, как Лодин задумчиво уставился в потолок, на котором прилеплены два белесых диска. Фил сделал еще один глоток, потом протянул бутыль мне. Пару секунду я сомневалась, размышляя, принято ли в Подмире травить гостей, особенно непрошенных. Потом все-таки взяла.
Когда поднесла горлышко к лицу и вдохнула, в нос ударил резкий запах, глаза вытаращились.
– Фу! – выдохнула я. – И ты это пьешь?
– Что, – отстраненно спросил Фил и сел на табуретку, – резковато? В первый раз всегда не привычно. Хотя, если честно, не все любят виски. Местные вообще самогон попивают.
Я брезгливо поставила бутыль на стол и отшагнула. Подмирец потер переносицу и зажмурился, когда открыл глаза, произнес:
– Что же мне с вами делать…
Черноволосый, наконец, нагляделся в потолок, взгляд опустился к Филу.
Он сказал:
– Раз взялся помогать, доводи до ума. Ты и так узнал больше остальных, придется что-то с этим делать.