Частные уроки
Шрифт:
— Но мы не можем оставить тело мисс Меллоу в морозильнике, а? — сказал Лестер и сделал большой глоток из бокала. — Через два дня вернется твой отец… Предположим, он захочет взять себе из морозильника отбивные… Насколько я знаю твоего отца, он будет очень расстроен, когда увидит там мисс Меллоу, а не отбивные.
— Он, может быть, туда и не полезет, — сказал Фили, сам не особо веря, что ему хоть в чем-то может повезти.
Он совершенно не представлял как выкарабкаться из создавшейся ситуации. Может, все-таки, позвонить в полицию?
— Может быть и не полезет, — подлил Лестер масла в огонь, видя состояние Фили. — Ну, а если полезет? Подумай, Фили. Ты не считаешь, что твой отец будет очень разочарован, если найдет в морозильнике мисс Меллоу, всю заледеневшую, вместо отбивных.
— И что же делать, Лестер? — с надеждой спросил Фили.
— Закопать! — Лестер сел на диване и уставился прямо в глаза Фили. — Закопать и все концы в во…
То есть в землю. А твоему отцу скажем, что ей не понравилось здесь и она уехала — обычная история. Никто и не вспомнит про нее.
Лестер решительно встал и направился к выходу в сад. Фили смиренно пошел вслед за ним в пугающую черноту ночи.
В кромешной темноте Лестер еле открыл дверь сарая садовника. Фили ждал снаружи, перед глазами стояло улыбающееся лицо Николь.
В сарае что-то упало. Наконец Лестер издал победный крик и появился на пороге сарая с двумя лопатами в руках.
Они прошли на поляну перед окнами экономки (почти единственная лужайка в саду — все остальное засажено всевозможными кустами) и Лестер воткнул в землю лопату.
— Копать надо здесь, — уверенно заявил он. — Давай, Фили.
Фили принялся ковырять податливую землю. Верхний слой снялся легко, дальше дело пошло туго. Лестер достал сигарету, закурил и облокотился на свою воткнутую в землю лопату, наблюдая как Фили остервенело работает.
Фили смахнул пот с лица и посмотрел на шофера.
— Ты мне не поможешь? — спросил он устало.
— Это не мой труп! — нагло ответил Лестер.
— Ну, Лестер, помоги мне! Я один и до утра не управлюсь! — взмолился Фили, сознавая, что приказным тоном он ничего не добьется.
Лестер отшвырнул окурок и лениво воткнул лопату в землю.
Огромный черный резиновый мешок, который где-то выискал Лестер, очень напоминал настоящий покойницкий. Мешок был заиндевелый и очень тяжелый. Тащить пришлось в обход — самый короткий путь пролегал через комнату Николь, но Фили наотрез отказался входить туда.
Вынося мешок из дома Лестер больно стукнулся об угол и грязно выругался.
— Тяжелая, — сочувственно сказал Фили.
— Еще бы, — подтвердил Лестер. — Ты же слышал как говорят: замерз, как камень. — Он поддержал тяжелый, согнувшийся на середине, промерзлый мешок коленом, и вытер пот со лба. — Все это просто смешно. Давай ее перевернем, Фили. Раз, два, три…
Они перевернули мешок сгибом вверх, чтобы было удобнее тащить и понесли дальше. Лестера от тяжести повело.
— Держу, держу! — успокаивающе воскликнул он и упал.
Фили еле удержался на ногах. При других бы обстоятельствах он расхохотался бы над неловкостью шофера. Тело ныло от копания ямы, но все физические нагрузки Фили переносил стойко, в отличие от потрясений моральных, которые буквально подавили его.
— Ну ты как, нормально? — безразличным ко всему тоном спросил Фили.
— Да, — сказал вставая Лестер. — Мне очень интересно — я никогда в жизни еще не зарывал тайком трупы. Мне это очень нравится, Фили. Мне никогда в жизни не было так весело…
Фили пропускал его брюзжание мимо ушей. Он шел спиной, было неудобно. Но самое ужасное — это груз. Мешок жег ему руки. Перед глазами стояло улыбающееся загадочной улыбкой лицо Николь — столь нежданно ворвавшейся в его жизнь и так катастрофически ушедшей.
Они подошли к вырытой яме.
— Ты готов? — спросил Лестер.
— Да, — тихо ответил Фили.
Они бросили мешок в яму. Он упал с глухим стуком, с неровных краев ямы посыпались на промерзлый мешок комья земли.
— О'кэй, — сказал Лестер, как бы подводя черту. Поддел лопатой ком земли и бросил в яму.
Фили последовал его примеру.
Когда работа была завершена Лестер достал сигарету и закурил, думая о чем-то своем.
Фили сходил к огромной клумбе — гордости мистера Грина — и нарвал самых красивых цветов, которые только смог разглядеть при неверном свете луны.
Со слезами на глазах возложил огромный букет на свежий холмик.
«Прощай, любимая, — про себя сказал Фили, глядя на холмик и вытирая слезы. — Я никогда не забуду тебя. Прости!»
Он вспомнил про крест, висящий на стене ее комнаты. И вдруг со стыдом осознал, что не знает ни единой молитвы. Тем более — подобающей при захоронении. В голове лишь крутилась цитата откуда-то из библии, которую любила повторять миссис Тенн, прежняя экономка: «Прах еси и в прах вернешься».
— Лестер, ты знаешь какую-нибудь молитву? — почему-то спросил он.
Лестер подошел сзади и положил по-отечески руку ему на плечо. Фили встал.
— Упокой господи, ее грешную душу, — торжественно произнес Лестер. И добавил: — Пойдем, Фили, уже поздно.
Они взяли лопаты и понуро пошли к дому.
Лестер успокаивающе похлопал Фили по плечу.
Но никакие утешения ему сейчас помочь не могли. Он себя чувствовал самым последним негодяем в мире. Убийцей и преступником.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Спал Фили как младенец — против ожидания никаких кошмаров не было. Зато проснувшись, и вспомнив, что произошло накануне, он решил, что все еще спит. Что это лишь жуткий сон, что сейчас проснется, спустится в столовую и услышит ее мягкий, красивый голос: «Как спалось, Фили»?