Частный случай

Светлана Рассказова

Он очень хотел маленького

Экскурсии по одному ЗАГСу

Один француз и одна француженка

Ангел и поп

Хитроумная жиличка

Всё у нас будет...

На

прогулке

Он очень хотел маленького

На железном крючке в подвале висела большая боксёрская груша, по которой мог молотить любой парень, живший в большом доме с этим подвалом. Григ часто заходил туда и лупил грушу, поглядывая на крючок – выдержит ли? И он выдержал…

***

– Григ, почему тебя прозвали Григом? – через силу пытается шутить его подруга Анечка.
– Мне нравится твоё настоящее имя – Герман. Очень красиво! Читал «Пиковую даму» Пушкина?

Двое лежат рядом, расслабленные и довольные друг другом. Тревога прошедшей недели потихоньку уходит.

Стоит тёплая летняя ночь. Прозрачная занавеска шевелится от лёгкого ветерка, в раскрытое окно светит полная луна, и создаётся впечатление присутствия третьего в их молодой компании. Чистое белое бельё, постеленное Анной на холостяцкий диван Грига, отсвечивает холодной и неприятной голубизной.

– Нет, не читал, - немного отрешённо отвечает на вопрос подруги парень.
– А вот «Пиковую даму» Чайковского слушал. Ты же знаешь, что опера для меня, как отдушина. И моё композиторское прозвище ко мне прилепилось по той же причине. Я, не против! Славку Киргизом кличут и нормально. Так что Григ, почти приемлемо для нашего местоположения. Не Норвегия, но близко.

– Как бы хорошо, чтобы твоя болезнь прошла. Какой ты милый и приятный, когда трезвый.

– Давай не будем, хотя бы сейчас об этом! У меня так спокойно на душе, а в теле необычайная лёгкость. Впечатление, что вот-вот взлечу…

– Ты очень хорошо вышел из запоя в этот раз, - продолжает девушка, не обращая внимания на просьбу любимого.
– Заметь, тебя совершенно не тошнило, и на головную боль ты не жаловался.

– Думаю, что теперь завяжу окончательно. Знаешь, я очень хочу маленького. Ты мне родишь ребёночка?

– Обязательно рожу. Восстанавливайся и не пей больше, - она прижимается к нему всем телом, и закрывает глаза.

– Спи. Завтра сходим в парк или в кино, - он тоже

закрывает глаза и ощущает соль на губах от собственных слёз. – Мне скоро тридцать, а детей ещё нет, - его бормотанье постепенно затихает и переходит в мысленный разговор с самим собой.
– Буду держаться. Анна любит меня и борется за меня вместе с мамой. А отец? Сволочь! Всё из-за него. Ненавижу! И зачем притащился сюда со мной и матерью? Жил бы в своей Самаре. Какая разница, где водку пить.

Он вспоминает, как десятилетним мальчиком переехал с родителями на постоянное место жительство в Германию.

Сманила их на свою историческую родину его бабушка по матери, которая была из казахстанских немцев. Она всегда помнила и много знала о своих предках, блюла их традиции. А к концу жизни у неё внезапно появилась возможность уехать в родной «фатерлянд», прихватив единственную дочь с её русским мужем и внука. Была середина девяностых.

Сначала пять лет проживали в большом общежитии, пока изучали всей семьёй немецкий язык и ждали подтверждения статуса переселенцев. Отцу Грига повезло почти сразу, как получил немецкое гражданство. Нашёл работу в небольшой автомастерской. Руки имел «золотые» и, если бы не тяга к спиртному, жили бы, что называется – припеваючи. Но пьянчужек на работе в Германии не держат! Это родная советская власть - самая терпеливая власть в мире, воспитывала и перевоспитывала пьяниц, посылала их лечиться в профилактории, разбирала поведение алкашей на собраниях, ставила им «на вид», предупреждала, переводила на менее оплачиваемую работу, но не выгоняла с предприятий, помня о семье больного и несчастного человека.

На новом месте порядки были хотя и суровее, но справедливее.

После каждого запоя отец искал новую работу, находил и честно пахал до очередного срыва. С каждым годом промежутки просветления между пьянками укорачивались. Мать измучилась, пытаясь скрыть от соседей жуткую болезнь супруга. Но разве такое скроешь? И порой сначала слышала в открытое окно кухни соседский нелестный эпитет:

– Вон, русский пьяница ковыляет, - а потом уже видела супруга, с заплетающимися ногами, бубнящего себе под нос всякую чушь.

К этому времени они уже имели социальное жильё, в виде отдельной четырёхкомнатной квартиры, в большом новом доме. Казалось бы – живи и радуйся!

Григ очень стыдился своего родителя перед одноклассниками, жившими с ним в одном доме, и перед всеми новыми знакомыми. Стыдился за русского папку! Конечно, и среди немцев алкашей во все времена хватало, но, то были свои собственные, взращённые на «Октоберфесте» с его натуральным и вкусным продуктом. А этот припёрся в благоденствующую страну под ручку с женой - немкой и пропивает пособие, полученное от налогоплательщиков сытой и доброй Германии.