Часы академика Сикорского
Шрифт:
Александра поежилась. Да, вряд ли это была хорошая идея. Их еще ждут неприятности, ох ждут…
Внезапно она почувствовала чей-то взгляд и оглянулась – участок был пуст, даже Клава куда-то подевалась. Подняв глаза, Александра увидела, как на втором этаже колыхнулась занавеска. Так, значит, оттуда за ней наблюдают… Старикану нечего делать и он пялится в окно? Так обычно старухи делают, а Никита Сергеевич вроде как мемуары пишет. Ах да, есть еще новый жилец…
Небо затянуло тучами. Александра надела свитер потеплее, накинула поверх него непромокаемую куртку
– Что читаешь? – осведомилась Александра, обхватив себя руками. – Детектив?
Гена неохотно отвел глаза от книги и показал ей обложку.
Александра прочитала название: «Экономические и политические последствия реформ Александра Второго».
– Удовлетворена?
Александра хотела извиниться, но в это время из приоткрытого окна донесся пронзительный голос Лены:
– Геник, твой телефон звонит!
– Так принеси! – раздраженно ответил Геннадий.
– Я не могу, я не одета! Ответь, может, что-то важное! Ну, Геник, ответь же!
Гена недовольно фыркнул, закрыл книгу и, зажав ее под мышкой, поднялся на крыльцо.
Внезапно из книги выпал листок бумаги и спланировал на ступеньку, но Гена не заметил этого, поскольку подхватывал в это время сползающий плед. Александра подняла листок и окликнула Гену, однако тот уже скрылся в доме и захлопнул за собой дверь.
Александра никогда не читала чужих писем, но тут ее взгляд случайно упал на листок, на котором крупными печатными буквами было написано:
Я знаю, что ты сделал. Если не хочешь, чтобы об этом узнали все, приходи сегодня в одиннадцать к собачьей будке.
Александра вздрогнула. Что он сделал… Когда? Не вчера ли вечером? И что это значит? Что Гена убил того типа? А кто-то из их компании видел и теперь требует от Гены… чего? Денег? В подобных записках всегда за молчание требуют денег. Или еще что-нибудь важное.
Как там у Агаты Кристи? «Положите бумаги на солнечные часы…» Нет, это, кажется, из Конан Дойля.
Но когда же Гена успел убить того мужчину? Ведь не с ходу же на него наскочил и пырнул ножом. Ножом? Да, вроде бы Рита говорила, что рана была ножевая, только орудие убийства рядом не нашли. И вообще ничего не нашли, кроме ключа. Но таким ключом не убьешь.
Надо бы разобраться, кто отлучался от стола вчера вечером. А прежде всего мог ли Гена? Мог. Он бегал за коньяком и еще за чем-то. Лена тоже сновала туда-сюда – то за посудой, то за салфетками, то пирог принесла, то чайник заварной. Дашка все время прыгала и бегала и тоже вполне могла улучить минутку. Пабло ходил несколько раз мыть руки. А руки ли он мыл? Рита приносила отцу теплый шарф и лекарство. Вот Никита Сергеевич вроде бы никуда не ходил, да и трудно было представить немощного старика, убивающего вполне крепкого мужчину. Вот если бы он его палкой стукнул, то еще туда-сюда, а ножом… нет, не получится.
Кто остался? Митя и сама Александра. Ну, про себя она точно знала, что не убивала того типа, а вот Митя как сел в уголке за столом, так весь вечер с места не сошел. Хотя, как оказалось, парень
Получается, что под подозрением пятеро. Но Александра решила об этом никому не говорить. Зачем людей зря обижать? Виновен-то только один, и, скорее всего, это Гена.
Она положила листок на скамейку и ушла в дом.
Чаю, что ли, выпить?.. Александра выдвинула ящик, взглянула на свои запасы и тяжело вздохнула. На одном печенье ее так развезет, что ни в одну дверь не пройдешь. Как ни крути, а придется дойти до магазина, купить хотя бы яблок и каких-нибудь овощей.
Она быстро собралась, взяла сумку и вышла за ворота. В саду было пусто, даже Зульфия куда-то испарилась. Клава лежала возле будки. При виде Александры она слабо махнула хвостом.
Ближайший магазин находился возле станции, и Александра решила срезать путь по тропинке, тем более что там было меньше всего шансов с кем-то столкнуться.
Однако не успела Александра далеко отойти от дома, навстречу ей выступил рослый мужчина со сломанным носом и квадратным подбородком боксера, в темном костюме, к которому совсем не подходили стильные светлые кроссовки.
Мужчина остановился посреди тропинки, пристально глядя на Александру. Ничего не говоря, не улыбнувшись и не утруждая себя приветствием, он просто стоял и смотрел, загораживая ей дорогу. Александра внутренне подобралась, чувствуя, что ничего хорошего эта встреча ей не сулит.
– Не могли бы вы меня пропустить? – спросила она, остановившись в двух метрах от незнакомца, как предписывали правила карантина. – Вы же знаете, сейчас не положено приближаться друг к другу.
Она произнесла эти слова самым приятным голосом. Уж что-что, а голос у нее был хорош, это все признавали. И тембр, и манера речи, и ровный, спокойный тон… Однажды по случаю она записывала передачу на радио, так ведущая восхитилась: «С таким-то голосом вы у нас должны просто поселиться!» С тех пор ее приглашали довольно часто, даже рубрику выделили в еженедельной передаче про город.
Александра спохватилась, что сейчас не время предаваться воспоминаниям, и огляделась. Сбоку шла еще одна тропинка, которая вела к неприметной железной калитке в заборе, окружающем владения «олигарха». Именно с той стороны и появился мужчина. Видимо, он из охраны или обслуги этого «олигарха». Кажется, Александра видела его, когда заглядывала через забор. Надо будет у Риты спросить, она там всех уже приметила.
– Не волнуйтесь, – ответил мужчина низким хрипловатым голосом, старательно изображая дружелюбие, – конечно, я вас пропущу. Вы ведь из того дома, с башенкой? – он кивнул на дом академика Сикорского, возвышавшийся над забором.
– Ну да, оттуда… – признала Александра очевидное.
– У вас там довольно большая компания… – продолжал мужчина. – Вы все знакомые хозяйки?
– Ну да, знакомые, более или менее…
– У вас там весело! А вчера какой-то праздник был?
– Ну да, день рождения нашей подруги… – ответила Александра, чувствуя, как сердце проваливается в нижнюю часть живота.
– День рождения… – повторил мужчина и чуть заметно улыбнулся. Так, наверное, улыбаются акулы. Если, конечно, они вообще улыбаются.