Часы тьмы
Шрифт:
Ленник откинулся на спинку кожаного стула. За его спиной силуэты Манхэттена напоминали громадную панорамную фотографию.
Он шумно выдохнул.
— Хорошо, Карен. Я надеялся, что этого разговора у нас не будет. Что все как-то рассосется.
— Что, Сол? Что рассосется?
Он наклонился вперед.
— Чарльз упоминал когда-нибудь некоего Кумбса? Йена Кумбса?
— Кумбса? — Карен покачала головой. — Думаю, что нет. Не помню.
— А инвестиционную компанию «Балтик секьюритис»? Ее упоминал?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом, Сол? Я же не принимала
— Я-то знаю, Карен. Просто…
— Просто что, Сол? Чарли здесь нет. И все начинают говорить о нем намеками. Что, черт побери, сделал мой муж?!
Ленник поднялся, в синем костюме в тонкую полоску, с золотыми запонками в манжетах. Обошел стол, присел на краешек перед Карен.
— Карен, Чарли никогда не упоминал другие счета, которыми он мог управлять?
— Другие счета?
Ленник кивнул.
— Никак не связанные с «Харбор». Может, в офшорах… на Багамских или Каймановых островах? Там, где не действуют инструкции СЕК [17] и законы Соединенных Штатов, регулирующие торговлю ценными бумагами? — Он пристально смотрел на Карен.
— Ты меня пугаешь, Сол. Чарли всегда все делал по правилам. Ничего ни от кого не скрывал. Во всяком случае, от тебя.
— Это я знаю. И я бы не заговорил об этом первым. Да только…
— Да только… — эхом откликнулась Карен.
17
Комиссия по ценным бумагам и биржам, независимое регулирующее агентство, надзирающее за выполнением федеральных законов о торговле ценными бумагами.
— Да только ты нашла то, что нашла, Карен. Деньги, облигации, паспорт. Получается, не все он делал по правилам.
Карен напряглась. Перед мысленным взором возникло лицо Чарли на экране. Вся их жизнь. Они же делились практически всем. Дети, расходы. Иногда и ссорились. По-другому не бывает. Но они полностью доверяли друг другу. И вот тут Карен засомневалась. Она-то доверяла. А Чарли, похоже, не совсем.
— О чьих деньгах мы говорим, Сол?
Он не ответил. Сжал губы, провел рукой по седым редеющим волосам.
— О чьих деньгах?! — Карен не сводила с него глаз.
Наставник ее мужа выдохнул. Пальцы начали выбивать по столу что-то вроде похоронного марша. Он пожал плечами:
— В этом-то и беда, Карен. Никто точно не знает.
ГЛАВА 30
Карен не находила себе места. Следующие несколько дней она с трудом заставляла себя подняться с постели. Не знала, что и делать. Саманта все чаще озабоченно поглядывала на нее. Уже неделю Карен была сама не своя, с того самого момента, как увидела лицо Чарли на экране телевизора. И по взгляду дочери чувствовалось, что дети понимали: что-то не так.
— Что происходит, мама?
Карен хотелось все рассказать, но как она могла?
Что человек, которым она восхищалась, который обеспечил ее и детей до конца жизни, так жестоко их обманул? Что там говорил Сол? Незаконные счета. Деньги людей, которых она знать не знала. Офшоры.
Каких людей?
И все эти наличные. Они ужасали Карен. Откуда они взялись? Она начала склоняться к мысли, что Чарли совершил какое-то преступление. «Чарли никогда не упоминал другие счета, которыми он мог управлять?»
«Нет, — ответила она Солу. — Ты знаешь Чарли. Он был честным человеком. Так щепетильно относился к деньгам своих клиентов».
Все эти годы он водил ее за нос?
Прошло еще несколько дней. Карен просто сходила с ума. Чарли жив. И что все это значит? Ночью она опять не могла уснуть. У детей свет давно погас. Тоби спал на ее кровати. Карен спустилась вниз, вскипятила чайник, налила себе чашку чая.
На столике стояла рамка с фотографией Чарли. В белой рубашке на трех пуговичках, с короткими рукавами и шортах цвета хаки. Именно эту фотографию они увеличили для мемориальной службы. Посчитали ее лучшей, Чарли на борту яхты, посреди Карибского моря, с прижатым к уху мобильником.
«Ты знал его, Сол…»
Карен взяла рамку, впервые подавив желание швырнуть ее в стену. И внезапно вспомнила. Образ этот вдруг вынырнул из глубин памяти.
Чарли, машущий рукой…
Восхитительная неделя на Карибах подходила к концу. Яхта. Сент-Бартс. Горда. Тортола. На следующий день детей ждала школа.
И вот тут, совершенно неожиданно, Чарли объявил, что должен задержаться. Перемена планов. Срочная встреча.
Почему? С чего?
Он отвез их в местный аэропорт, и они улетели в Сан-Хуан на маленьком двенадцатиместном самолете. Она боялась летать на этих маленьких самолетах. При взлете и посадке держала Чарли за руку. По этому поводу над ней всегда подшучивали…
Почему вдруг всплыло это воспоминание?
Чарли попрощался с ними у галереи для вылета, по существу, стеклянной двери, ведущей налетное поле.
— Все будет хорошо. — Он крепко обнял ее. — Я прилечу через пару дней.
Но, пристегиваясь ремнем безопасности в маленьком двухмоторном самолете. Карен вдруг испугалась: она никогда больше не увидит его. «Почему ты сейчас не со мной, Чарли?» — задала она безмолвный вопрос и потянулась к руке Алекса.
Когда завертелись пропеллеры, Карен посмотрела в иллюминатор. Чарли стоял на балконе миниатюрного терминала, в белой рубашке и шортах, в глазах отражаюсь солнце.
Махал рукой.
Махал одной рукой, а другой прижимал мобильник к уху, наблюдая за взлетом крохотного самолета.
Офшоры, сказал ей Сол. Багамские или Каймановы острова.
И теперь, когда Карен смотрела на фотографию, ее охватил тот же страх. Она вдруг подумала, что совершенно не знала Чарли. На фотографии его глаза не отражали солнце, но казались такими глубокими, такими незнакомыми, словно пещера, таящая в себе множество тайн. Тайн, которые никто никогда не исследовал.
И как же ее пугали эти тайны. Она поставила рамку на столик. «Он жив, — подумала она. — Может, сейчас думает обо мне. Может, гадает в этот самый момент, знаю ли я, подозреваю, чувствую его присутствие на этом свете».