Чаудер

Ки Алина

– Хорошо, - мою руку отпустили.

Рядом с раной я сделал укол, и тот час принялся протирать кожу вокруг раны от крови салфеткой.

– Мне все еще больно!
– пожаловался пациент.

– Обезболивающее действует не сразу, плюс оно лишь частично снимет боль. Я зафиксирую твои ноги и руки, чтобы ты не дергался.

– Нет!
– прервали мои действия его напарники.

– Но он сам себе может навредить!
– возмутился я.

– Дай доктору сделать так, как он знает!
– вступился за меня один из мужчин в маске.

– Да он молод и

явно что-то замышляет! Я не дам ему сделать это!

Раненый приподнял голову и спросил меня:

– Ты хоть знаешь как тащить пули?!

– В теории, - пожал плечами.

– Не давайте ему меня лечить! Не давайте!
– закричал пациент и задергался на кушетке. Кровь из его раны брызнула во все стороны.

Раздались выстрелы, и мы все пригнулись. В стенах машины образовались дыры от пуль - по нам палили копы! А раньше не палили!

Мужчина с сиденья закричал:

– Они палят по нам! Открывайте двери и помогите!

Я ринулся к ногам пациента и зафиксировал их ремнями, благо каждая кушетка оснащена такими. Пока я фиксировал обнаженные ноги раненного, двое подхватили автоматы, встали у дверей и резко открыли их. Один встал у изголовья кушетки и, не отрываясь, следил за каждым моим вздохом.

Я просто кивнул сам себе, своим мыслям. Все наладится! Я справлюсь! Моя рука перестала дрожать и металлический пинцет погрузился в рану...

– Аааа!
– тот час заорал парень и стянул на лоб лыжную маску. И впрямь молодой. Двадцать-двадцать два. Но не отвлекаемся!

Я старался не смотреть на дорогу, а ведь из открытых дверей скорой было вино, что мы несемся с бешенной скоростью по какому то шоссе, а за нами вереницей летят полицейские тачки.

Снаружи, по громкоговорителю раздалось:

– Там гражданские! Осторожно! Прекратить огонь! Гражданские!

Парням с автоматом это было только на руку - они открыли огонь по машинам копов, вынуждая последние петлять и врезаться в другие автомобили.

Я же сосредоточился на ране и глубоко вдыхал и выдыхал грудью.

– Больно!
– стонал раненный.

Мужчина у изголовья кушетки поймал руки пациента и не позволил ему брыкаться.

Под выстрелы и опасную езду, не взирая на труп под моими ногами, на гигантские спортивные сумки на полу, я пытался нащупать пулю...

– Киньте гранату!
– заорал кто-то.

Я разозлился и закричал:

– Я вообще-то оперирую!

– Больно!!!

– Пригнись!

– Граната!

Бабах!

Как в кино, снаружи раздался взрыв, да такой мощный, что у меня слегка заложило уши.

Я вдруг нащупал скальпелем что-то и потянул осторожно вверх...

– Я сделал это! Я так счастлив!
– продемонстрировал раненому вытащенную пулю.

Я был так рад! Мой первый "пациент". Моя первая "операция"! Я доктор! Настоящий доктор! Слезы счастья потекли из моих глаз.

– Мне больно!
– прорыдал раненый в ответ.

Я счастливо разглядывал окровавленную пулю в зажимах скальпеля. Сделаю себе из нее кулон, повешу на шею!

– Мне больно! Сделай что-нибудь!
– прокричали с кушетки.

Ах да... теперь нужно наложить швы и повязку... вытер слезы, наклонился к полу, в поисках бинтов и глаза мои увидели колесики кушетки... А что если...?

Я резко толкнул кушетку прочь из машины. Та полетела наружу и сбила одного из стрелявших. Он каким-то образом оседлал кушетку и вопящего пациента. Так они и выкатились из скорой и покатились по шоссе. Один - прикованный по ногам к кушетке, второй - сверху, в эротической позе "наездницы наоборот".

– Ах ты...!
– я увернулся от удара одного из мужчины и постарался также вытолкнуть его их скорой. Завязалась драка. Я летал по салону, уворачивался от дул оружия, кулаков и пытался дать сдачу противнику. Краем глаза, в этой кутерьме увидел, как Джей ногой пытался вытолкнуть из окна Хью - старшего среди этих воришек. Этот тот самый мужчина, что первым высунулся из скорой и открыл огонь по копам. Кажется его имя Хью. Одна нога Джея была на педалях машины, вторая на облаченной в черное заднице этого Хью. Хью сопротивлялся и орал, но нога Джея продолжала выталкивать его из окна.

– Тужься!
– подбодрил я Джея.

Я отвлекся, наблюдая за ними, и тот час за это получил кулаком в лоб. Я отлетел, упал на пол. В голове противно зазвенело. Руки мои уперлись в пол и...под руку мне случайно подвернулся скальпель. Я вскочил, и я полоснул одного из парней по руке хирургическим орудием. Последний закричал от боли и схватился за кровоточащую рану. Я не терял времени даром - ухватил его за грудки куртки и, что было сил, толкнул его через двери открытой скорой.

– Ах ты гаденыш!
– завопил последний захватчик и бросился на меня.

Завязалась новая драка. Из последних сил я отпихивать его от себя и пытался прикрыться руками от его тяжелых, как камни, кулаков.

Резкий поворот машины скорой помощи и нас разметало по разным концам салона. Я, пошатываясь от усталости, встал. Но и мой соперник также принял вертикальное положение... Я вытер вспотевший лоб и зарычал. "Лыжник" в маске неожиданно резко наклонился и подобрал...пистолет! Тот самый, который я мыл моющим средством! Мужчина в черном нажал на курок, а я зажмурил глаза... Секунда, вторая... Выстрелов не было! Он беспрерывно жал на курок, но вместо этого из дула лишь лилась синяя моющая жидкость. Пока он не спохватился - бросился на него и зарядил правым кулаком ему в голову, отправив парня в неконтролируемый полет. Мужчина вылетел наружу. Скорая вильнула в сторону, я вновь потерял опору под ногами и я полетел на пол.

– Джей!
– застонал с пола.

– Спокойно!

Скорая вновь вильнула. Я врезался животом в скамейку и заскулил от боли. Кажется, у меня треснули ребра.... А тем временем скорая совершила еще один головокружительный разворот и полетела по каким-то ухабам. Я лежал на полу и с силой бился о железный пол на каждой кочке, чувствуя спиной каждую неровность, каждую кочку. Мой матрас, по сравнению с этой пыткой был просто пуховой периной! Рядом со мной, на полу, подпрыгивали сумки, труп и прочие медикаменты.