Чайка ? принцесса с гробом. Книга 11

Сакаки Итиро

За ней виднелась кромешная тьма, сочащаяся злобой.

— Действительно ли ты… сделала правильный выбор?

— ...Что?

— В смерти Хасумин виновата не ты, — ни с того ни с сего заявил Син.

Хасумин Уло.

Дочь торговцев, что иногда посещали деревню Акюра. Девушка, чья смерть отбросила огромную тень на жизнь Тору и Акари.

— Это я все подстроил.

— ?!

— Ее сказки плохо влияли на нашу деревню, — тихо, чуть ли не шепотом продолжал Син. — Она заразила не только вас с Тору, но и остальных

учеников деревни. Она отрицала войну и тем самым отрицала смысл существования деревни Акюра.

— … — Акари молчала.

Красная Чайка и Сельма напряженно перешептывались.

— О чем они?

— Неизвестно. Скорее всего… о прошлом.

— Бандиты напали на торговцев по чистой случайности, но я воспользовался этим, — заявил Син, направляя на Акари острие комбоклинка. — Ты не должна чувствовать вины перед Тору. Используй логику, думай, как диверсант Акюра, и присоединись ко мне. Вот правильное решение настоящего диверсанта.

— Эй! — воскликнул Давид, бросая взгляд на профиль Акари.

Им едва хватало сил, чтобы сражаться на равных. Если Акари переметнется к Сину, силы Тору и Жилетта однозначно проиграют. Конечно, Давид не знал подробностей их отношений, но видел, что либо Син говорил весьма убедительно… либо его слова заставили дрогнуть решимость Акари.

И тогда…

— Ты прав, — Акари кивнула. — Это действительно правильное решение настоящего диверсанта.

— !..

Красная Чайка и ее товарищи оторопели.

Если Акари предала их, надеяться больше не на что…

— И?

Но вместо этого…

— Что с того? — равнодушно продолжила Акари.

— ...Что?

— Это ведь ты, Син, называл меня и брата негодными, бракованными диверсантами. Какое отношение логика диверсанта имеет ко мне?

Син нахмурился, а Акари все говорила как всегда безразличным тоном:

— К тому же, Син, ты не понял одну вещь.

— Одну вещь? И какую же?

— Я и сама лишь недавно все поняла, когда смотрела на моего брата.— Акари слегка склонила голову. — Я действительно чувствую вину за смерть Хасумин… но не только. Вина — лишь повод, точнее, отговорка.

Она выпрямила указательный палец на руке, которой держала молот.

— Лишь повод для того, чтобы считать брата моим хозяином.

— …

Син промолчал. Даже Акари не знала, изумился он или разочаровался.

Однако…

— Син. На самом деле я не годилась в диверсанты всю сознательную жизнь.

У диверсантов нет своих целей. Диверсанты ничего не желают.

Их стремления им заменяют желания хозяев.

Поэтому один диверсант никогда не может быть хозяином другого.

Равно как одна пустота не может наполнить другую.

— И еще кое-что, Син, — вдруг продолжила Акари, словно опомнившись. — Я тоже более-менее восхищалась Хасумин, поэтому должна отомстить тебе. Я бы не примкнула к тебе, даже если бы моего брата здесь не было.

— Ты просто сгусток эмоций, — расстроенно протянул Син. — Учения Акюры отскакивают от твоего упрямства, как от стенки горох.

— …

— Какая жалость, что тобой управляют чувства и твое собственное сознание. Инструмент, отказавшийся быть инструментом, не нужен никому. Тебе не суждено кем-либо стать. Ты так и будешь бесцельно бродить, не зная, кто ты такая.

— ...Неужели? — Акари недоуменно склонила голову. — Я Акари Акюра. Не больше и не меньше. И этого достаточно.

Уголки рта Акари медленно потянулись в сторону.

— Это мне жаль тебя, Син Акюра. За то, что тебя не устроило быть самим собой.

Возможно, она просто насмехалась над ним.

Но на губах ее появилась яркая… хищная улыбка.

— ….

— Услышал ли ты меня, настоящий диверсант Син Акюра? Что же, теперь поведу я, — и Акари, продолжая улыбаться, начала зачитывать: — Я есть сталь!

***

Винтовая лестница уходила в небо.

Ступени из полупрозрачной, похожей на стекло материи и голубоватых магических контуров сливались с туманом в далекой выси и совершенно не поддавались счету.

Но взбираться по ним, видимо, не составляло никакого труда… поскольку волочащий дряхлеющее тело Артур Газ уже успел скрыться с глаз.

— Отсюда вверх, — проговорил Тору после короткого молчания.

Он не мог отпустить Артура Газа так просто.

Проклятый Император собирался создать мир, в котором бушевала бы бесконечная война.

Быть может, речь шла о том самом мире, о котором когда-то мечтал Тору.

Мире, в котором диверсант сможет проявить себя. Его ждало бы место под лучами софитов, а не звание пережитка войны и всеобщее презрение, с которыми приходилось мириться сейчас.

Но почему Тору вообще мечтал проявить себя как диверсант?

Из-за Хасумин Уло.

Ее жизнь оборвалась, как и жизнь ее ребенка.

Тору не хотел жить в мире, где люди рождаются и умирают безо всякой причины. Он не мог вытерпеть жизнь, которая ничего после себя не оставит и которую растопчут ради чьих-то амбиций.

Поэтому ему хотелось изменить мир. А поскольку Тору вырос и воспитывался как диверсант, он знал лишь один метод: битвы. И значит, в мирное время ему ничего не оставалось. Оттого он и мечтал о войне.

Но…

«Вот тебе раз…»

Жизни, которые топчут ради чьих-то амбиций.

Сейчас под эти слова попадал каждый житель мира.

Чудовище, называвшее себя богом, поглощало эмоции людей, взирало на мир из «иного измерения», куда не добраться ни на машине, ни на лодке, ни даже на летающей крепости. Оно наблюдало за тем, как мечутся и живут люди, и наслаждалось зрелищем.