Чеченская рулетка
Шрифт:
На прогулочной палубе началась самая настоящая паника. Люди с криками и визгами бросались в разные стороны, сшибались, падали и снова вскакивали, топча друг друга.
Агеев всего этого не видел. Сообразив, что нападавшие специально стреляли по антеннам, он метнулся обратно в надстройку и выглянул в иллюминатор.
На боковой площадке подходившей «Кометы» он увидел бородачей с повязками на головах. Агеев ходил на торговых судах не первый год и давно мыслил категориями гражданского моряка, хотя, возможно, и не отдавал себе в этом отчета. По всем инструкциям, при нападении на судно экипажу во избежание жертв строжайшим
Это было разумно.
Но Агеев был настоящим моряком, хоть и гражданским. Инструкции предписывали также немедленно сообщать о нападении судовладельцу или властям, и Агеев понял, что нужно делать. Бросившись к внутреннему трапу, он начал выбираться наверх навстречу хлынувшему с прогулочной палубы потоку обезумевших людей. Дважды Агеева сшибали с ног, но он снова поднимался и упрямо двигался вперед.
В конце концов ему все-таки удалось выбраться на шлюпочную палубу. Народу наверху уже почти не было – только раненые осколками и те, кого затоптали. За то время, что прошло от начала внезапной атаки, Агеев услышал только два или три пистолетных выстрела и несколько автоматных очередей.
Крутые с виду охранники Лопухина оказались крутыми только с виду. Лишь один из них попытался преградить путь чеченцам, но его тут же убили, и мальчики в строгих костюмах дружно поджали хвосты, побросав пистолеты за борт.
Правда, Агеев об этом не думал. Высунувшись из-за надстройки шлюпочной палубы, он подождал пару минут и метнулся к мотоботу. Крутым себя Агеев не считал, но свое дело знал хорошо. Он не задумывался о том, рискует или нет, просто выполнял свою работу и оставался, пожалуй, единственным, кто смог сохранить самообладание.
У многих были спутниковые телефоны, но никто не догадался позвонить на берег и сообщить о захвате судна. Ни один человек. Во время возникшей паники это было неудивительно. У Агеева спутникового телефона никогда не имелось, и он такую возможность тоже как-то упустил из вида.
Зато Агеев придумал кое-что получше. Бросившись к мотоботу, он взобрался наверх, с трудом открыл люк и начал подтягиваться в него. Внутри мотобота вместе с другим снаряжением находился аварийный буй. Мощность его передатчика была небольшой, и Агеев не знал, смогут ли услышать сигнал «SOS» на берегу или других судах.
Но если бы ему удалось включить буй, то сигнал наверняка засекли бы спутники глобальной системы слежения «КОСПАС-САРСАТ». И не только засекли, но и определили бы координаты терпящего бедствие судна с точностью до нескольких метров.
Подтянувшись на руках, Агеев попытался закинуть в люк ногу, но сорвался. Вторая попытка оказалась удачной, он зацепился ногой и уже начал переваливаться внутрь ярко-красного мотобота. Не хватило какой-то секунды.
Засевший внизу на «Комете» снайпер зафиксировал Агеева в перекрестье прицела и плавно нажал на спуск. Раскатисто грохнул выстрел. Пуля попала Агееву в голову и снесла полчерепа, забрызгав внутренности мотобота белесой жижей и желтоватыми осколками кости. Бездыханное тело полетело вниз, ударилось о леерное ограждение шлюпочной палубы, зацепило перила прогулочной и после этого скатилось прямо под ноги Бухгалтеру. Только-только поднявшийся на борт захваченного «Рассвета», Бухгалтер вытер с лица брызги крови, перевернул тело Агеева ботинком и с хищной улыбкой произнес:
– Ай да молодец,
– Я двух хочу! – отозвался снизу снайпер.
– Можно и двух! – оглянулся Бухгалтер. – Все они теперь наши!
Глава 11
Когда раздались взрывы, Серафима отдыхала в своей каюте. Испугавшись, она выскочила в безлюдный коридор и оглянулась по сторонам. В этот момент дверь, выходящая на прогулочную палубу, с грохотом распахнулась и в коридор ворвался поток обезумевших людей.
Отскочить обратно в каюту Серафима не успела, и ее буквально снесло этим потоком. Каким-то чудом она смогла удержаться на ногах, и это спасло ей жизнь. Толпа ломанулась в конец коридора к главной лестнице. Люди орали, визжали, толкались и напирали друг на друга. Казалось, наступил конец света.
У главной лестницы коридор поворачивал под прямым углом, переходя в широкий холл. Под напором толпы бежавшие впереди не смогли вовремя завернуть. Их буквально впечатали в стенку. Нескольким несчастным сломали ребра, кого-то почти раздавили.
Серафиме повезло. Она оказалась в самом углу, в стороне от того места, куда пришелся главный удар обезумевшей толпы. Серьезных травм она избежала, хотя синяков, ссадин и шишек получила в достаточном количестве. Пару секунд спустя толпа схлынула, устремившись в холл, и Серафима вздохнула спокойно.
Но почти сразу ее подхватила вторая волна. Она снова побежала вместе со всеми – неведомо куда, не разбирая дороги и боясь только одного – упасть и быть затоптанной. Перед глазами мелькали пролеты лестницы, перекошенные лица, двери и коридоры. Все вопили и орали, а вдобавок к этому снаружи время от времени доносились выстрелы.
Сколько это продолжалось, Серафима не знала. Она окончательно выбилась из сил и уже не могла даже кричать. А потом ей неожиданно повезло. Из главного холла, куда направлялась толпа, ее совершенно случайно подтолкнули в узкий коридорчик.
Оказавшись в нем, Серафима наконец-то смогла по-настоящему перевести дух. Людей в коридорчике почти не было. Она оглянулась по сторонам и увидела совсем рядом приоткрытую дверь с какой-то надписью. Что на ней было написано, прочитать Серафима так и не успела. За углом, в главном холле, раздался страшный треск, потом ударила автоматная очередь, и кто-то с кавказским акцентом проорал:
– Лажись! На пал, суки, на пал! Ну!
Происходящее смахивало на кошмарный сон. Люди с грохотом и воплями валились на пол, их били прикладами, пинали ногами и подгоняли криками. В ужасе Серафима развернулась и бросилась в приоткрытую дверь.
Там виднелась узкая лестница. Серафима вихрем слетела вниз, выскочила в какой-то коридор и побежала со всех ног. Дважды повернув, она вскоре уткнулась в другую лестницу, ведущую наверх, вернулась назад и снова нырнула в какой-то коридор.
Как и другие пассажиры, которым удалось выскользнуть из главного холла, она хотела спрятаться где-нибудь поглубже в чреве огромного парохода, забиться в какую-нибудь щель и переждать в ней весь этот ужас. Но судьба сыграла с Серафимой злую шутку. Не имея опыта, она сразу заблудилась в переплетении коридоров нижней палубы. Выбиваясь из сил, она мчалась от лестницы к лестнице, от поворота к повороту, даже не подозревая, что уже давно бегает по кругу.