Чего не хочет женщина (Сборник)
Шрифт:
Она чувствует, как боль в груди потихоньку отпускает. Нет, не было никакой драмы. Просто небольшие неприятности. Всего-то! Он жив, он рядом, он обнимает ее – значит, светопреставления не произошло. И чего нервы себе выматывала?
Сергей делает осторожную попытку высвободиться, но Ольга не отпускает его и шепчет:
– Еще немножко… Прижми меня к себе… Крепче…
На них оглядываются прохожие. Какой-то парень, надувая пузырь из жвачки, говорит своей подруге, присосавшейся к пивной бутылке:
– Во, видала, как любить надо!
Ольга медленно отстраняется от Сергея, поднимает на него влажные глаза.
– Это ты? – шепчет она, разглядывая его лицо, где знакомы каждая черточка, каждая морщинка. – Наконец-то!
– Я тебя искал, – говорит Сергей надломленным голосом, и Ольга вдруг чувствует боль: он невольно сдавливает ей запястья. – Ты вышла замуж за Глеба?
Она крутит головой и прикусывает губу, чтобы не расплакаться.
– Нет, нет…
– Но ты живешь у него?
– Нет, с чего ты взял?
– Твоя мама сказала.
Ольга будто под холодный душ попала. Она стискивает зубы и невольно стонет. «Мама, родненькая, что ж ты делаешь? Зачем режешь по живому? Ты же убиваешь меня!»
– Она сказала тебе неправду, – отвечает Ольга спокойно, и это спокойствие почему-то дается ей необыкновенно легко. – Я не живу у Глеба. Я его на дух не переношу.
– Где же ты была?
Ольга хочет рассказать о своей поездке в Чечню, но это ее сумбурное путешествие вдруг начинает казаться ей чем-то смешным, глупым и даже постыдным, и она лишь нелепо усмехается и крутит головой:
– Я… я…
И не находит других слов.
– Ольга, я жду разъяснений! – непривычно жестко говорит Сергей. Она впервые слышит такой тон, и от него у нее мурашки бегут по спине. Дрожащими пальцами Ольга достает сигарету, пытается прикурить на ветру, но огонь каждый раз гаснет.
– Все это так было неожиданно, – произносит она и начинает подробно рассказывать о том, что случилось в его отсутствие.
Он слушает молча, не перебивая, не уточняя, и кажется невозмутимым, лишь желваки играют на скулах. Ольга рассказывает все без утайки, как Глеб дал деньги на операцию матери, как потом выбирал ей подвенечное платье, как они пошли в церковь и как Ольга ответила на вопрос священника. Лицо Сергея словно тень накрывает. Ольга чувствует, как злость переполняет его. «Если бы он меня ударил, – думает она, – мне стало бы легче». Но Сергей лишь хмурится, отступает от нее на шаг и сует руки в карманы куртки.
– Почему ты мне не написала об этом? – спрашивает он.
Его взгляд прожигает ее насквозь. Как ему объяснить, что она не решилась нагрузить на него свои неразрешимые проблемы.
– Я спрашиваю тебя! – громче повторяет Сергей.
Ольга чувствует, как ее лицо словно огнем опалило. Она впервые видит Сергея таким злым.
– А что бы это дало? – бормочет Ольга.
– Я бы помог тебе, черт возьми! – взрывается он. – И тебе не пришлось бы продавать себя!
– А где бы ты взял тридцать тысяч долларов? – со слезами в голосе восклицает Ольга.
– Банк бы ограбил!.. Да не твое это дело, где бы я их взял! Как ты быстро и легко распорядилась собой! А обо мне ты подумала? Ты подумала о том, как мне потом жить?
Ольга закрывает глаза от стыда и обиды. Он прав, тысячу раз прав, и ей нечем возразить.
Они сидят за столиком кафе и молчат. По большому затененному окну стекают
Но он молчит. Заказал рюмку коньяка, выпил его, как воду, и снова уставился в кофейную чашку.
– Как нам быть теперь, Сережа? – спрашивает Ольга и мягко опускает свою ладонь на его грубую, жесткую руку. Она чувствует, как дрожат его пальцы. Сергей не поднимает глаз. Губы его плотно сжаты. Лоб разрублен косой морщиной.
– Ты… ты выйдешь за меня? – спрашивает он и тотчас получает утвердительный ответ.
Сергей вскидывает голову, распрямляет плечи и прижимает Ольгу к себе. Кофейная чашка, сбитая его локтем, падает на пол и разбивается вдребезги. Бармен, стоящий за стойкой, на мгновение переносит свое внимание с кассового аппарата на молодую пару, которая самозабвенно целуется. Его взгляд равнодушно скользит по осколкам чашки. «Счастливые!» – думает седой и грузный мужчина, просматривающий свежий номер «Экономических новостей» за ближайшим к входу столиком. «У всех так: сначала целуются, а потом разводятся!» – делает однозначный вывод зреловозрастная дама, поддевая десертной ложечкой кремовый цветок на пирожном.
– Мы не должны расставаться, – шепчет Ольга. – Ни на день, ни на час, ни на минуту. Я без тебя теряюсь… мне становится страшно… Я способна наделать столько ошибок, что за всю жизнь потом не исправить их!
– Я уволюсь из армии, – твердо обещает Сергей. – Ребята уже предлагали мне хорошую работу в охранном агентстве. Будем жить сначала у меня, а потом накопим денег и купим новую квартиру.
– Да, да, – кивает Ольга, не замечая слез, льющихся по ее щекам. – Все у нас будет хорошо.
Они неожиданно придумали для себя игру и с упоением играют в нее, строя планы на будущее, старательно рисуя его яркими, солнечными красками, и нет в этом будущем места для беды и печали; и ни Ольга, ни Сергей ни словом не упоминают о денежном долге и человеке, который все еще стоит между ними.
Глава 8
– Я хочу познакомить тебя с мамой, – говорит Ольга.
Окна трамвая запотели. За ними, словно болиды, проносятся огни автомобилей. Водитель объявляет остановки сонным, невнятным голосом. Сергей встает с сиденья, уступая место старушке, но она, улыбаясь, кладет ему морщинистую руку на плечо и говорит, что скоро выходит. Сергей продолжает стоять, чувствуя неловкость оттого, что не знает, как поступить.
Ольга трогает его за руку и притягивает к себе, заставляя сесть.
– Если отказалась, то можешь смело садиться, – шепчет она ему на ухо.
– Я совсем отвык он нормальной жизни, – признается Сергея, и его щеки становятся пунцовыми. – Там, на войне, все проще.
– Проще? – удивляется Ольга.
Сергей не отвечает, зачем-то застегивает верхнюю пуговицу рубашки, хотя воротник ему явно мал и туго стягивает шею.
– А не поздно ли сейчас знакомиться с мамой? – спрашивает он, но в этой фразе больше утверждения, чем вопроса.