Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
Кудрявцев К.К. (1912–1999) родился в Вологде. Впервые увидел конькобежцев – участников первенства Северного края в 1926 г., когда учился в местном кооперативном техникуме. Спустя четыре года – участник соревнований в Архангельске, куда был направлен по окончании учебы. В 1932 г. выступал на всесоюзной арене. Вскоре переехал в Москву, где защищал цвета ЦС ДСО «Динамо». В 1940 г. чемпион СССР на дистанции 500 м с рекордом страны – 42,0, что быстрее высшего мирового достижения. За этот выдающийся результат (продержался 16 лет!) присвоили звание заслуженного мастера спорта. В 1946 г. на первых международных соревнованиях в Норвегии выиграл «пятисотку». В 1948 г. сборная СССР
65 лет жизни отдал любимым конькам! Это была, действительно, выдающаяся личность. Причем не только в силу характера, природного ума и образованности. В своем развитии – в том числе как тренер – никогда не стоял на месте. Глубоко изучал и творчески внедрял в практику весь багаж широких знаний, который пополнял непрерывно. В работе с конькобежцами Константин Константинович использовал передовые методики предсезонной подготовки спортсменов в других технических видах. В частности, пловцов, бегунов, легкоатлетов…
Помню, как у него появилась в руках книжка, которая на какой-то период стала «библией». В те годы блистал бегун-средневик, мировой рекордсмен на дистанции 400 м, австралиец Питер Снелл. Чей наставник – его соотечественник Артур Лидьярд опубликовал книжку «Бег с Лидьярдом», где подробно рассказал о методике подготовки именитого подопечного. «Система Лидьярда» взята на вооружение во многих странах мира и в большинстве циклических видов спорта. Кудрявцев ее тщательно изучил. После чего летом наши конькобежцы, кроме роликовых коньков, усиленно занимались легкой атлетикой. Весь набор специфических упражнений, прыжковых имитаций, интервальный бег, бег с повторным выполнением определенных отрезков, количество повторов – это он брал оттуда.
– Да он и сам, насколько знаю, начинал пятиборцем – трижды до войны завоевывал «золото» на чемпионате страны по легкой атлетике. А после того, как окончательно отдал предпочтение конькам, невероятно быстро достиг высочайших результатов. Показанный Кудрявцевым на московском льду еще в довоенные годы результат в беге на 500 метров (42,0 секунды) представлялся фантастическим и непревзойденным аж 16 лет!
– Ну, что тут говорить! В спринте, по существу, ему не было равных. Вместе с тем в силу своей гениальности и как некое тому следствие – рассеянности во внесоревновательной обстановке он частенько становился объектом для юмора среди коллег.
– Об этом «противоречии» рассказывал Олег Гончаренко. Он вспоминал, что со стороны Кудрявцев выглядел человеком не от мира сего. Не придавал значения одежде. Вечно в мятой, жеваной фетровой шляпе. Казалось, все события и явления жизни интересовали его лишь с одной точки зрения: а нельзя ли это приспособить для спорта…
– Все так! И про погруженность в то, что он считал главным в своей жизни. И про рассеянность. Кто-то из его сверстников-конькобежцев поведал мне, как он, будучи действующим спортсменом, отличился на внутрисоюзных соревнованиях. Проходили они на «Динамо». Во время
И вообще какие яркие победы он одерживал! Чего стоит только его выступление на чемпионате мира-1948 в Финляндии. Я наслышан о том его замечательном выступлении на фоне драматических событий, которые позже разыгрались в связи с участием сборной СССР в том первенстве…
– Вы, вероятно, имеете в виду события, который подробно описал несколько лет назад мой старший коллега по работе в газете «Советский спорт» (меня туда распределили после окончания факультета журналистики МГУ в 1978-м) Борис Анатольевич Базунов в своей книге «Спорт ХХ век. Хроника отечественного и мирового спорта»…
– Весьма любопытно… Ведь в те годы наша спортивная пресса словно в рот воды набрала, запудривая мозги миллионов читателей исключительно голами, очками и секундами. О каких же событиях там идет речь?
– Как раз связанных с тем, что, оказывается, первоначально советских скороходов отправлять в Хельсинки не хотели – дескать, все равно все проиграют. В этой связи в январе 1948 года группа московских конькобежцев – в основном динамовцев – направила в ЦК партии и Берии – главному сталинскому специалисту по госбезопасности, а тогда еще и шефу спортобщества «Динамо», письмо. В нем они жаловались на руководителя Спорткомитета СССР Романова, не пускающего команду в Хельсинки, где, как уверяли подписанты, у них все же есть шанс добиться победы. Берия поверил авторам письма. И своим авторитетом добился того, что месяц спустя сборная отправилась в Финляндию…
– Все так. Только «фишка» заключалась в том, что наша сборная тогда лавров не снискала. Отличились лишь Мария Исакова и Кудрявцев. Первая стала абсолютной чемпионкой мира. А Константин Константинович завоевал «золото» на «пятисотке». Но я хотел рассказать, что произошло по возвращении команды домой. Итоги ее выступления в Кремле расценили как провальные. Их сначала рассматривали ни много ни мало в Отделе агитации и пропаганды ЦК, потом там же в Оргбюро и на заседании секретариата. Наконец, в самом Политбюро…
– Базунов, бывший зам. главного редактора «Советского спорта», в своей книге сообщил: при разборе итогов выступления скороходов члены Политбюро Маленков, секретарь ЦК ЦПСС Суслов, да и Берия промолчали, хотя знали о беспрецедентном письме и возражениях Романова…
– Еще бы! На том заседании председательствовал сам Сталин. Он устроил страшнейший разнос Ворошилову, куратору Спорткомитета по линии правительства, и снял с работы Романова. Что там происходило, знаю от участника того мероприятия Ивана Яковлевича Аниканова. Как и Кудрявцев, он считался весьма успешным скороходом, многократным чемпионом страны. Они долго на ледовых дорожках соперничали. Но в Хельсинки, напомню, его более даровитый коллега – единственный среди конькобежцев – не посрамил знамя страны. А остальные, в том числе Аниканов, выступили бледно.
Однако после того «на ковер» в помещении, где проходило заседание Политбюро, по словам Ивана Яковлевича, вызвали всех участников того провала. Это может показаться невероятным, но и здесь Кудрявцев – хоть и несколько своеобразно – оказался «победителем». Потому что сборная, отправляясь в Кремль «на разбор полетов», ничего хорошего для себя не ожидала. Вызвавшиеся сопровождать ребят их жены сначала проводили благоверных до Красной площади. А затем сбились в ожидании худшего у здания ГУМа. Каждая имела при себе сумки с теплой одеждой и сухим пайком… Все, ясное дело, были почти уверены, что ни мужей, ни их самих домой уже не отпустят.