Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле
Шрифт:
Сейчас мужчин я почти не слышу, то ли Лиля им намекнула на невольного слушателя, то ли сами догадались, но с комнаты на первом этаже слышится только невразумительный бубнеж.
– О, явилась!
– первым замечает меня Игнат, когда я неловко застываю на пороге кухни.
Мужчины сидят за массивным деревянным столом, попивая что-то горячее из огромных чашек. Лиля крутится чуть поодаль, колдуя над плитой.
– Присаживайся, - приглашает меня Данко, отодвигая стул. А когда я несмело сажусь на самый краешек, передо мной возникает точно такая же кружка
– Попробуй, - улыбается Лиля.
– Чай очень вкусный и полезный, я сама для него травы собирала.
Обхватываю ладонями ярко-красную посудину и, осторожно подув на поверхность отвара, делаю первый глоток. Надеюсь, они меня тут не собираются отравить. Иначе, зачем бы тогда спасали.
Вкус напитка необычный, но очень приятный. Он волшебной бархатной патокой обволакивает горло и словно прогревает меня прямо изнутри. Жмурюсь от удовольствия и, не удержавшись, прихлебываю снова, чтобы ощутить еще раз сие блаженство.
– Ты как, согрелась?
– внимательно меня изучая, спрашивает Данко.
Утвердительно киваю, чувствуя, как ушки капюшона скользят по спине, вызывая легкую щекотку.
– Вот и отлично, - радуется Игнат.
– Нам нужно задать тебе пару вопросов, и мы ждем на них правдивых и исчерпывающих ответов.
Неопределенно пожимаю плечами и, чтобы скрыть неловкость, опять отпиваю глоточек волшебного Лилиного отвара.
– Почему ты пошла топиться?
– задает он первый вопрос.
Склонив голову на бок, пристально смотрю ему в глаза.
– А ты кто такой, чтоб меня спрашивать? Психолог? Врач? Полицейский?
– сама удивляюсь своей язвительности, граничащей с нахальством. Я никогда не была наглой хабалкой, а тут оно само срывается с языка. Вот зачем мне его злить? Я же не подросток и не враг себе. Может они могут помочь мне избавится от наглой Лжеинги в моей голове.
– Тебе это знать не положено, - губы Игната сжимаются в узкую полоску, а на щеках играют желваки.
Доигралась.
В этот момент где-то в доме начинает тихо хныкать маленький ребенок, и Лиля поспешно вытерев руки полотенцем, выбегает из кухни.
– Я не топиться шла, - смущенно опускаю взгляд в чашку.
– Вернее, я не хотела.
Вот как им объяснить все это, так, чтоб не прослыть сумасшедшей? Осторожно смотрю из-под ресниц на реакцию мужчин. Они обмениваются странными понимающими взглядами и вновь смотрят на меня.
– Не хотела топиться, говоришь?
– хмурится Данко.
– А что тогда хотела?
Нервно сглатываю, соображая, как им все рассказать, с минимальными негативными последствиями для себя.
– Инга, ты ведь умная девочка. Что бы с тобой не произошло, тебе нужна помощь, - серые глаза хозяина коттеджа светятся каким-то глубоким потусторонним светом.
– И мы готовы эту помощь оказать. Но для этого нам нужно знать, что с тобой произошло.
Нервно стискиваю руками чашку, не обращая внимания на боль от обжигающей ладони посудины с горячим чаем, и перевожу взгляд на окно. За стеклом все так же темно, ночь в самом разгаре. С неба сыплются большие пушистые снежинки, которые, попав на землю, тут же истаивают, превращаясь в бурую противную кашу под ногами. Невольно передергиваю плечами, представив себя там, в лесу, одетой не по сезону и мокрой до нитки. Даже если бы я и выплыла, эту ночь все равно бы не пережила.
– Хорошо, - наконец, соглашаюсь, тщательно все взвесив.
– Только вы тоже должны мне ответить на несколько вопросов.
– Договорились, - кивает Данко, довольный моими словами.
– Ведьма, - тихо, почти не слышно, бурчит Игнат, снова превращаясь в буку.
Глава 1
Все началось с того, что мое собственное отражение мне подмигнуло.
Вот я стою перед умывальником, размазывая по щекам горькие слезы вперемешку с тушью и тональным кремом, а вот зачарованно смотрю, как мой собственный ярко-голубой глаз в зеркале открывается и закрывается, притом, что настоящая я держу их широко распахнутыми.
Удивленно трясу головой и включаю холодную воду. Надо умыться. Причем срочно. И в порядок себя приведу, и хмель из головы немного выветрится. Не то, чтобы я фанат частых возлияний, но сегодня повод есть, и немалый. После долгих летних каникул вся наша группа, наконец, собралась в общаге. Как не отпраздновать такое событие? Тем более что уже послезавтра начнутся пары в универе, и будет совсем не до этого.
И вот на этой самой вечеринке мальчик, по которому я сохла весь прошлый год, целовался с моей подругой. Знаю, причина банальна и совсем нестоящая слез, но на душе скребут кошки и обидно до тошноты. Ведь перед тем, как разъехаться на каникулы у нас с ним начало что-то наклевываться, и я так ждала этой встречи.
Тщательно умывшись и чувствуя, как немного проясняется в голове, вновь поднимаю взгляд на зеркало. Мда, красотка! Припухшие веки, красный нос и ресницы теперь светлые и почти невидимые. Они мой настоящий бич, как и у большинства натуральных блондинок. Я уже давно решила, что как только начну зарабатывать, не поскуплюсь, и наращу себе шикарные опахала. А пока косметика наше все.
Отражение ведет себя смирно и больше не бунтует. Вот и ладненько. Судорожно ищу в сумочке заветный тюбик с тушью и, выудив оный, принимаюсь краситься.
– А хочешь, он будет твоим?
– звучит голос из зеркала, и я от неожиданности тыкаю себе кисточкой в глаз.
– А хочешь, он будет твоим?
– звучит голос из зеркала, и я от неожиданности тыкаю себе кисточкой в глаз.
– Твою ж на лево!
– ругаюсь сквозь зубы, промывая нежно любимый орган зрения прохладной водой. Так и ослепнуть можно.
– Что ты там? Жива?
– снова говорит изображение, и я еще на всякий случай промываю уши. Но это не помогает.
– Инга-а-а, Инга-а-а!
– противно тянет на одной ноте голос. Не выдержав, поднимаю голову и смотрю на себя. Та другая я похожа как сестра близнец, даже больше. Она широко улыбается, сверкая белоснежными зубами, но от этой улыбки почему-то у меня бегут мурашки.