Чекистские фантазии
Шрифт:
Метелкина в сопровождении фельдшера вместе с легкоранеными на той же автомашине везут в госпиталь.
Операционная. Идет операция.
– Надо же, – говорит хирург, – изрешечен как дуршлаг, а все жив. И все потому, коллеги, что не задет ни один жизненно важный орган. Вернее, задеты, но не сильно, а вот выживет ли, это вопрос и вопрос большой. Все ранения сквозные, кости не задеты, а вот и пулька нашлась. И пулька белая, не хромированная, а как будто серебряная.
– Что вы, Павел Иванович, – сказал ассистент, – серебряные пули бывают только в детективах, когда охотятся на оборотней или на вампиров. Да и, кроме того, серебро является антисептиком, раны обеззараживает.
– Ага, вот и вторая пулька, – сказал хирург, бросая
– Что это за синдром, – удивился ассистент, – впервые о таком слышу.
– Это вы, батенька, получили современное образование, – усмехнулся хирург, – а нас учили профессора, пользовавшиеся мировым медицинским опытом и рассказывавшие нам обо всем, что когда-то было. Ртутный синдром проявляется в перетекании внутреннего органа в сторону от места приложения силы. Смотрите сюда. Я нажимаю на почку, и она перетекает в сторону. Видели это когда-то? Нет. И я не видел. Говорят, что таких больных практически невозможно пропальпировать 1 , органы ускользают.
1
Метод медицинского ручного обследования больного, основана на осязательном ощущении, возникающем при движении и давлении пальцев или ладони ощупывающей руки для определения свойств тканей и органов: их положения, величины, формы, консистенции, подвижности, топографического соотношения, а также болезненности исследуемого органа
Ассистент с удивлением ткнул пальцем в разрезанном животе в какой-то орган, и он как ртуть перетек в сторону.
– Интересно, – сказал с восхищением ассистент, – на этом больном можно сразу докторскую аттестацию защитить.
– Защитишь, если жив останешься, – сказал хирург, – зашивайте его и давайте следующего раненого.
Тыловой госпиталь. Заседание военно-врачебной комиссии. Перед комиссией в одних трусах стоит младший лейтенант Метелкин. Врачи всей группой осматривают его раны.
– Это практически невозможно, – говорит пожилой врач с большими усами, – за две недели не излечиваются люди с двадцатью двумя огнестрельными ранениями.
– Это если простыми пулями, товарищ генерал, – говорит один из врачей, – а вот серебряные пули вообще чудеса делают. Есть международная конвенция, которая запретила разрывные пули, сейчас нужна конвенция, которая бы обязала воюющие стороны применять только серебряные пули.
– Вы что, предлагаете и в фашистов стрелять серебряными пулями? – вкрадчиво спросил какой-то маленький человечек с крысиной внешностью. – Вы что, думаете, что товарищ Сталин будет расходовать на фашистскую мразь тот металл, из которого делают ордена за храбрость?
– Не кипятитесь, майор, – примирительно сказал медицинский генерал Бурденко 2 , – речь идет всего лишь о том, что одной из причин быстрого излечения младшего лейтенанта являются серебряные пули. Ну, и сильный, русский организм.
– Да вы знаете, что есть указание держать в секрете информацию об этих серебряных пулях? – не унимался майор.
– Знаем, знаем, голубчик, – пробасил генерал, – здесь собралась комиссия, которая должна доложить в высшие сферы об этом феномене и не вздумайте влиять на принятие решения по этому вопросу, а не то вам не поздоровится, кем бы вы ни были под медицинским халатом. Этот лейтенант нужен нам живым в институте для изучения свойств его внутренних органов, которые ведут себя не так, как у всех.
2
Николай Нилович Бурденко (1876—1946) – русский и советский хирург, организатор здравоохранения, основоположник российской нейрохирургии, главный хирург Красной Армии в 1937—1946 годы, академик АН СССР (1939 год), академик и первый президент АМН СССР (1944—1946), Герой Социалистического Труда (1943 год), генерал-полковник медицинской службы, участник русско-японской, Первой мировой, советско-финской и Великой Отечественной войн, лауреат Сталинской премии (1941). Член ВЦИК 16-го созыва. Член ВКП (б) с 1939 года. Депутат Верховного Совета СССР 1-го и 2-го созывов. Почётный член Лондонского королевского общества хирургов и Парижской академии хирургии. Председатель Советской комиссии, фальсифицировавшей Катынский расстрел польских граждан. Умер своей смертью.
– А как они ведут себя эти органы? – начал допытываться майор с крысиной мордочкой. – Вдруг они напичканы антисоветчиной.
Махнув на майора рукой, генерал сказал:
– Предлагаю младшего лейтенанта Метелкина перевести в команду выздоравливающих и подготовьте отношение в организационно-мобилизационное управление фронта о его переводе во вспомогательный состав института медицины в городе Куйбышеве. Это золотой фонд нашей медицинской науки. Не только медицинской, а вообще науки.
И профессор торжествующе поднял вверх указательный палец.
Глава 2
Командный пункт полка.
– Ну, что, товарищи командиры, будем делать? – спросил командир полка. – Что вы там понаписали в свои органы? – обратился он к замполиту и сотруднику Особого отдела.
– Я правду написал, – живо откликнулся замполит. – Все как есть, что атака захлебнулась из-за меткого огня снайперов противника, подстреливших весь командный состав батальона. Прошу помочь с комплектованием батальона подготовленными офицерами.
– У меня тоже самое, – буркнул особист.
– А вы не думаете, что солдатское радио разнесло всю правду по всему фронту, – сказал командир полка, – а нас с вами отдадут под суд как укрывателей стратегический информации?
– Нас в дурдом отправят, – буркнул особист, – а замполита вообще из партии вычистят, то есть из жизни вычеркнут за связь с потусторонними силами.
– Хрен с ним, – твердо сказал командир, – дальше передовой не пошлют. Переписывайте донесения, так как я сейчас буду докладывать командиру дивизии все так, как оно случилось. Семь бед – один ответ, – и он пошел к стоящему на столе телефону.
– Соедини первого, – приказал он телефонисту.
– Первый на связи, – сержант протянул трубку полковнику.
– Товарищ первый, докладываю о чрезвычайном происшествии на участке полка, – торжественно начал он докладывать. – Во время вчерашней атаки перед фронтом батальона Иванченко с немецкой стороны появился эсэсовский офицер с серебряным пистолетом и стал почти в упор расстреливать наших офицеров. Все офицеры и сержанты, принимавшие на себя командование, были убиты серебряными пулями. Выжил только лейтенант Метелкин, в которого немец стрелял раз двадцать. Попытки уничтожить немецкого пистолетчика результатов не имели. Он исчез в немецком расположении так же внезапно, как и появился. Информация о данном случае докладывается письменно по линии политического и Особого отделов.
– Вы понимаете, что вы говорите? – зарокотала трубка голосом командира дивизии. – Вы что, перепились там все. Да я вас отстраню от командования и поставлю на ваше место вменяемого командира. Где ваш заместитель?
– Принял на себя батальон Иванченко, товарищ Первый, – доложил командир полка, – по одному офицеру взял из других подразделений, нескольких сержантов временно назначил на должности командиров взводов.
– Ты хоть понимаешь, что ты докладываешь? – спросил генерал. – Ты не думаешь, что меня за такой же доклад могут снять с должности так же, как я хотел снять тебя?