Чекистские фантазии
Шрифт:
Через три года уже поручиком я поступил в Николаевскую военную академию и по ее окончании вновь вернулся в корпус пограничной стражи помощником начальника штаба пограничного полка, расквартированного в губернском городе N.
Штабс-капитан с академическим значком был завидной партией. Полковые и губернские дамы томно вздыхали при встрече, находя меня похожим на Печорина или Чайльд-Гарольда, и искали поблизости Бэлу, которая могла бы меня увлечь.
А на прошлом литературном вечере в дворянском собрании произошел невероятный конфуз.
Свои произведения представили
Стихи были нежные и посвящены сбежавшему любимому коту. Стихи очень простые, запомнить их невозможно, потому что каждый человек говорит почти такие же слова своему любимому котейке:
милый мой котик белый пушистый животик лапки пушистые мягкие будишь меня по утрам ласково жмешься к ногам я по тебе так скучаю где ты сейчас, я не знаю жду тебя денно и нощно снишься ты мне темной ночью когти твои золотые глазки твои голубые жду тебя милого друга твоя навсегда подруга приходи так тебя жду ночью одна я не сплюСтихотворение читалось речитативом с нежным придыханием и получило бурные аплодисменты собравшихся ценителей искусства.
Дамы бальзаковского возраста утирали слезы крохотными батистовыми платочками, подозревая, что одним котяткой здесь дело не обошлось. Молодые девицы, не стесняясь, плакали крупными слезами. Офицеры гарнизона целовали поэтессе руки, а более ловкие ухитрялись поцеловать и податливые пальчики. Поэтические натуры наперебой говорили, что госпожа надворная советница встала в один ряд с Пушкиным и Байроном, совершив переворот в мировой поэзии.
По неизвестной причине все присутствующие на литературном вечере почти одновременно обратили внимание на то, что я не участвовал во всеобщем ликовании. Я задумчиво сидел на последнем стуле, опершись на эфес шашки руками и положив на них подбородок. Каким-то образом в губернию поступали золотые изделия и английская мануфактура. О золоте особых беспокойств не было. Чем больше золота войдет в государство, тем богатее оно становится, лишь бы это золото не вывозили без разрешения и без уплаты пошлин. Это забота таможни. Но мануфактура подрывала российское производство. И где-то группы контрабандистов проходят, минуя пограничные дозоры. Но где?
Заметив общее внимание к себе, я встал, отвесил общий поклон, негромко звякнув серебряными шпорами, повернулся и пошел к выходу.
— Господин капитан, а вам стихи не понравились, — кокетливо спросила Наталья Петровна.
— Мадам, это не стихи, а причитания по случаю кончины вашего кота, — довольно бестактно
— Мой кот, слава Богу, не умер, он жив, здоров, только где-то гуляет, — парировала поэтесса.
— Что ж, у вас есть возможность выйти на улицу и позвать его, а если он не откликнется, то завести себе нового, — сказал я и вышел.
Глава 4. Дуэль
На следующий день губернский город был взбудоражен известием о том, что надворный советник Найденов Николай Петрович, чиновник VII класса, вызвал на дуэль штабс-капитана Севернина за оскорбление им Натальи Петровны на поэтическом вечере. Дуэль назначена на пять часов утра. Кто вызвался быть секундантом, сохранялось в глубокой тайне, чтобы не навлечь на секундантов наказания за участие в дуэли.
Эта новость крутилась во всех гостиных, обсуждалась в городском парке, каждый старался припомнить что-то известное о дуэлянтах. Николай Петрович, добрейшей души человек, в армии никогда не служивший, был правой рукой вице-губернатора по гражданским делам и имел большую известность в губернии.
Пограничный штабс-капитан Севернин за свою внешнюю холодность, независимость и недурное лицо, пересеченное тонким шрамом, всеми считался губителем женских сердец и, естественно, бретером, признавая шансы Николая Петровича на победу в дуэли ничтожными.
Многие уже видели Наталью Петровну в черных траурных одеждах и жалели это невинное создание, пострадавшее от руки нового Мефистофеля, которому никто больше не подаст руки и не примет в своем доме, разве что тайно от всех.
Но больше всех страдала Наталья Петровна. Уязвленное самолюбие и невнимание Севернина вызывали такую ненависть к этому человеку, что она была готова казнить его всеми известными способами, а потом лежать и плакать на его могиле, проклиная всеми проклятиями, которые только можно придумать, чтобы не дать ему забыть ее, чье сердце он разбил своей холодностью и невниманием.
Ранним утром она валялась в ногах Николая Петровича, пытаясь отговорить его от участия в дуэли, но он был человек чести и не мог не поехать. Кроме того, он вызывал на дуэль, и к месту дуэли должен приехать первым. Подняв с колен безутешную женщину, он нежно поцеловал ее, сказал: «Прощай, Наташа» и вышел на улицу к поджидавшей его пролетке.
Весь город затаенно ждал известий. В девять часов не было никаких известий. В двенадцать тоже. Не было на службе ни Найденова, ни Севернина. В больницу не поступало известий о каких-либо ранениях. Город терялся в догадках.
А мы вовремя встретились на месте дуэли. Я подошел к Николаю Петровичу и громко заявил, что раскаиваюсь в своем несносном поведении, готов прилюдно принести извинения Наталье Петровне и Николаю Петровичу, как человеку честному и благородному, и, если ни у кого нет возражений, то приступить к самой дуэли.
Любезнейший господин Найденов сказал, что он принимает мои извинения и не сомневается в благородстве моих помыслов.
— А с Наташей я поговорю сам, — сказал Николай Петрович, — и мы будем рады видеть вас у себя.