Человечество: история, религия, культура. Раннее Средневековье

Рыжов Константин Владиславович

Однако, несмотря на царящее везде беззаконие, именно в царствование Юстиниана были проведены важные реформы в области права. Реализуя свои обширные планы возрождения былого величия Рима, Юстиниан не мог обойтись без наведения порядка в делах законодательных. В середине шестого века старое римское право из-за массы новых, часто противоречащих друг другу императорских и преторских эдиктов превратилось в запутанное нагромождение плодов юридической мысли, предоставлявшее искусному толкователю возможность вести судебные процессы в ту или иную сторону, в зависимости от выгоды. В силу этих причин, едва заняв трон, Юстиниан распорядился провести колоссальную работу по упорядочению огромного количества указов правителей и всего наследства античной юриспруденции. В 528-529 гг. комиссия из десяти правоведов кодифицировала указы императоров от Адриана до Юстиниана в двенадцати книгах “Кодекса Юстиниана”. Не вошедшие в этот кодекс постановления были объявлены утратившими силу. К 534 г. было выпущено пятьдесят книг “Дигест” – юридического канона по обширному материалу всего римского законодательства. По окончанию деятельности комиссий Юстиниан официально запретил всю законотворческую и критическую деятельность юристов. Комментировать и толковать законы стало отныне нельзя. Это сделалось исключительной прерогативой императора. (Дашков: “Юстиниан Великий”).

Юстиниану пришлось утверждать свою власть не только

законом, но и прямым насилием. В начале шестого века население столицы еще не имело к своим василевсам, того почтения, которое установилось позже. Столичные жители, особенно на ипподроме во время ристалищ, не смущались выкрикивать свое нелесное мнение о правителях, а в случае чего чернь бралась за оружие. Императоры Зинон и Анастасий многие годы вели с константинопольцами форменную войну и отсиживались в своих дворцах, словно в осажденных крепостях. Авторитет своей власти Юстиниану пришлось укреплять железом и кровью. Начало его правления было отмечено мощным восстанием в столице, известным как “Ника”. Все началось с того, что городские власти Константинополя приговорили какого-то мятежника к смерти. 14 января 532 г. горожане захватили тех, кого вели на казнь и тут же, ворвавшись в тюрьму, освободили всех заключенных там за мятеж или иное преступление. Город был подожжен, словно он находился в руках неприятелей. Храм Софии, бани Зевксипп и императорский дворец от пропилей до дома Ареса погибли в пламени, тогда же сгорели многие частные дома. Юстиниан с императрицей и некоторые из сенаторов пребывали в страхе и бездействии. 17 января Юстиниан приказал Ипатию и Помпею, племянникам ранее правившего императора Анастасия, как можно скорее отправиться домой; то ли он подозревал их в посягательстве на свою жизнь, то ли сама судьба вела их к этому. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Утром 18-го сам император вышел с Евангелием в руках на ипподром, уговаривая жителей прекратить беспорядки. Он говорил, что жалеет о том, что не прислушался прежде к требованиям народа. Однако его освистали и заставили удалиться с позором. Часть собравшихся кричала: “Ты лжешь, осел!” Другие требовали, чтобы императором стал Ипатий. Немедленно толпы народа ворвалась в его дом и, несмотря на отчаянное сопротивление и слезы жены, одели в захваченные царские одежды. К мятежу примкнула значительная часть сенаторов. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Солдаты, как те, на которых была возложена охрана дворца, так и все остальные, не проявляли преданности императору, но и не принимали явно участия в деле, ожидая, каков будет исход событий. Терзаемый страхом Юстиниан собрал во дворце совет из оставшихся с ним придворных. Они совещались между собой, как лучше поступить: остаться в столице или обратиться в бегство на кораблях. Немало было сказано речей в пользу и того и другого. Многие склонялись к тому, что следует бежать, но императрица Феодора возразила им: “По-моему, бегство, даже если когда-либо и приносило спасение, и, возможно, принесет его сейчас, недостойно. Тому, кто появился на свет, нельзя не умереть, но тому, кто однажды царствовал, быть беглецом невыносимо… У нас много денег, и море рядом, и суда есть. Но смотри, чтобы тебе, спасшемуся, не пришлось предпочесть смерть спасению. Мне же нравится древнее изречение, что пурпур – лучший саван.” Так сказала Феодора. Слова ее воодушевили всех, и вновь обретя утраченное мужество, они начали обсуждать, как им следует действовать. Все свои надежды Юстиниан возложил на полководцев Велисария и Мунда. Велисарий только что вернулся с войны с персами и привел с собой множество копьеносцев и щитоносцев. Мунд же начальствовал над варварами-герулами. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Решено было напасть на мятежников, собравшихся на ипподроме по случаю коронации Ипатия. Велисарий с трудом провел свой отряд через сгоревшую часть города и внезапно явился перед трибунами. По его приказу воины начали пускать стрелы в толпу и разить направо и налево мечами. Огромная, но неорганизованная масса людей смешалась и тут через “ворота мертвых” на арену пробились три тысячи герулов Мунда. В результате страшной резни было перебито около тридцати тысяч человек. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Ипатия стащили с трона и отвели вместе с Помпеем к императору. На следующий день солдаты убили и того и другого, а тела их бросили в море. Юстиниан конфисковал их имущество, а также имущество всех других членов сената, которые приняли их сторону. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 1; 24). Неслыханная жестокость, с которой была подавлена “Ника” надолго устрашило римлян. Дальше, почти до самой смерти, Юстиниан правил спокойно.

После установления мира столица предстала перед глазами жителей обезображенная пожарами и разрушениями. Город представлял собой кучу чернеющих холмов, он был наполнен дымом и золою, всюду распространявшийся запах гари делал его необитаемым и весь его вид внушал зрителям ужас, смешанный с жалостью. (Дашков: “Юстиниан Великий”). Особенно горожане сожалели о гибели храма св. Софии, основанного Константином Великим. Но не прошло и сорока дней, как рабочие по велению императора приступили к сооружению нового храма. Десять тысяч человек, под руководством лучших архитекторов изо дня в день трудились на этой грандиозной стройке в течение пяти лет и одиннадцати месяцев. Сам император, одевшись в полотняную тунику, ежедневно наблюдал за ходом их работ и поощрял их усердие своим фамильярным обращением, своей заботливостью и своими наградами. (Гиббон: 40). Вновь воссозданный храм поражал и своими размерами, и величиной своего купола и невиданной по красоте и богатству внутренней отделкой. Говорят, что после освящения собора Юстиниан обошел его и воскликнул: “Слава Богу, признавшего меня достойным для свершения такого чуда. Я победил тебя, о Соломон!” (Дашков: “Юстиниан Великий”).

Возрождение Софии положило начало невиданной по своим размерам строительной деятельности Юстиниана. Поврежденный пожаром константинопольский дворец был реставрирован с небывалой роскошью. На азиатском берегу Пропонтиды, неподалеку от Халкедона был возведен окруженный садами дворец Герея – летняя резиденция императора. В одном Константинополе и в соседних предместьях Юстиниан построил двадцать пять церквей во имя Христа, Св. Девы и святых; эти церкви были большей частью украшены мрамором и золотом. Но не только столица ощутила на себе заботу императора – едва ли не каждый из значащихся в календаре святых был почтен сооружением особого храма; едва ли не каждый из городов империи был облагодетельствован постройкой мостов, госпиталей и водопроводов, а Карфаген и Антиохия, разрушенные войнами и землетрясениями, были им отстроены полностью. На границах империи было возведено множество крепостей и укреплений для сдерживания напора варваров. Только на дунайской границе отстроили восемьдесят замков. Во Фракии и Дакии, превращенных гуннами в пустыню , были вновь основаны и заселены колонистами города. В Греции были исправлены развалившиеся укрепления Афин, Коринфа и Платей, защищены укреплениями Коринфский перешейк и Фермопильский проход. Не менее мощные укрепления были возведены на персидской границе, в Херсонесе Фракийском, в Крыму и Эфиопии. (Гиббон: 40).

Все царствование Юстиниана прошло в ожесточенных войнах с варварами и соседями. Он мечтал расширить пределы своей державы до границ прежней Римской империи, и хотя его планы осуществились далеко не полностью, масштабы сделанных при нем завоеваний были впечатляющие.

В 532 г., после заключения мира с Персией, Юстиниан сосредоточил свои усилия на возвращении захваченной вандалами Африки. В качестве повода для начала войны были использованы внутренние распри в Вандальском королевстве. Еще в 531 г. власть в Карфагене захватил, свергнув и убив дружественного римлянам Хильдериха, узурпатор Гелимер. Юстиниан объявил ему войну, хотя большинство сената высказалось против этой затеи. В июне 533 г. на шестистах судах в Африку было отправлено 15-тысячное войско под командованием Велисария. В сентябре римляне высадились на африканском берегу, осенью и зимой 533-534 гг. под Децимом и Трикамаром Гелимер был разбит, а в марте 534 г. сдался Велисарию.

Сразу вслед затем началась Итальянская война. Летом 535 г. две небольшие, но хорошо обученные и оснащенные армии вторглись в пределы остготской державы: Мунд захватил Далмацию, а Велисарий – Сицилию. С запада Италии грозили подкупленные римским золотом франки. Устрашенный король готов Теодат начал было переговоры о мире и соглашался уже отречься от престола, но в конце года Мунд погиб в стычке, а Велисарий спешно отплыл в Африку на подавление солдатского мятежа. Теодат, осмелев, прервал переговоры и заключил под стражу императорского посла.

Мятеж в Африке вызван был решением Юстиниана присоединить все земли вандалов к фиску, между тем как солдаты надеялись, что император разделит их между ними. Легионы восстали, провозгласив командующим простого солдата Стоцу. Почти вся армия поддержала его, и Стоца осадил Карфаген, где заперлись немногочисленные верные императору войска. С прибытием Велисария, мятежники отступили от города, но война на этом не утихла. Собрав под свои знамена рабов и уцелевших вандалов Стоца еще десять лет вел борьбу против императорских войск. Окончательно Африка была покорена только к 548 г. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 3,4). К этому времени Ливия, протянувшаяся на столь огромные пространства, по словам Прокопия, была до такой степени разорена, что встретить там человека на протяжении долгого пути, было делом нелегким и даже примечательным. А, между тем, в этой богатейшей провинции до войны одних вандалов проживало около восьми миллионов человек, не считая потомков тех, кто прибыл сюда во времена римского владычества. Вина за этот ужасающий разгром целиком лежала на императоре, который не позаботившись о прочном обеспечении своей власти, спешно отозвал из Африки Велисария, совершенно безосновательно возведя на него обвинения в тирании. После этого он немедленно послал оценщиков земли и наложил прежде небывалые и жесточайшие налоги. Земли, что получше, он присвоил себе, стал преследовать ариан, а солдатам перестал платить жалование. Возникший вследствие этих причин мятеж и привел к конечному разорению Африки. (Прокопий: “Тайная история”; 18).

Одновременно с Африканской войной продолжалось завоевание Италии. Зимой 536 г. Велисарий вернулся на Сицилию. В середине ноября римляне штурмом взяли Неаполь. Готский король Теодот был убит заговорщиками, а престол захватил Витигас. Но эта перемена уже не могла спасти готов. В ночь с 9 на 10 декабря 536 г. Велисарий вступил в Рим. Попытка Витигаса отбить город назад, несмотря на боле чем десятикратное превосходство в силах, оказалась неудачной. В конце 539 г. Велисарий осадил Равенну, а следующей весной столица готов пала. Они предложили Велисарию быть их королем, но полководец отказался. Тем не менее подозрительный Юстиниан отозвал Велисария из Италии и отправил сражаться с персами, которые в 540 г. внезапно напали на восточные провинции Византии. Следующие десять лет, когда империи пришлось одновременно вести три тяжелые войны, были самыми трудными в царствование Юстиниана. (Пркопий: “Войны Юстиниана”; 5,6).

Нападение персов на Сирию в 540 г. было внезапным и ошеломляющим. “Тогда же, – пишет Псевдо-Дионисий, – поднялся восточный ветер, то есть царство Персидское. Оно также усилилось и приготовилось к войне при помощи сильных народов всего Востока. Поднялись все цари земли восточной и направились на землю ромеев. Они прошли, разорили и покорили страну до великого города Антиохии и осадили его. Так как город возвел укрепления, чтобы оказать сопротивление врагу, то враг победил его, завоевал, разорил, сжег, пленил и разрушил до основания. Он унес даже мраморные плиты, которые были вделаны в стены и в дома, и весь город увел в плен”. После этого набега персидская армия отступила на свою территорию, но война, начавшаяся таким образом, продолжалась еще много лет, оттягивая на себя значительные силы империи. В том же году гунны (булгары) перешли Дунай, опустошили Скифию и Мезию. “По причине многочисленности их никто не мог устоять перед ними, – пишет Псевдо-Дионисий. – Они с таким презрением относились к этому царству, что послали сказать через послов: приговьте нам дворец ваш – вот мы идем туда. Так что страх напал на императора и на вельмож. Ворота дворца тотчас были заперты и укреплены железными цепями, как если бы город весь сдавался без боя и старались укрепить только дворец. Ничего подобного не было ни видано, ни слыхано с основания города.” Направленный против гуннов племянник императора Юст погиб. (Феофан: 531). Через три года те же булгары, напав на Грецию, дошли до предместий столицы. “Они прорвали внешнюю стену, разграбили и сожгли все предместья, – пишет Михаил Сириец,– пленили всех, кого нашли там и ушли. И опять пришли во второй и в третий раз. Потом, когда римляне собрались с силами против них, они истребили их всех мечом в битве.” Славяне, участвовавшие в этих походах сначала как союзники булгар, в дальнейшем продолжали свои набеги уже самостоятельно. Никакие укрепления не могли сдержать их страшного натиска. По свидетельству Прокопия, гунны, славяне и анты почти каждый год совершали набеги на Иллирию и Фракию и творили ужасающие насилия по отношению к тамошнему населению. Здесь было убито и порабощено столько людей, что вся эта область стала подобна Скифской пустыне. (Прокопий: “Тайная история”; 18).

В Италии дела римлян также шли неважно. В 541 г. готским королем сделался Тотила. Ему удалось собрать разбитые дружины и организовать умелое сопротивление немногочисленным и плохо обеспеченным отрядам Юстиниана. За пять последующих лет римляне лишились в Италии почти всех своих завоеваний. Опальный Велисарий в 545 г. опять прибыл на Апеннины, но уже без денег и войск, практически на верную смерть. Остатки его армии не смогли пробиться на помощь осажденному Риму, и 17 декабря 546 г. Тотила занял и разграбил Вечный город. Вскоре готы сами ушли оттуда и Рим ненадолго вернулся под власть Юстиниана. Обескровленная римская армия, не получавшая ни подкреплений, ни денег, ни продовольствия, стала поддерживать себя грабежом мирного населения. Это, как и восстановление суровых римских законов, привело к массовому бегству рабов и колонов, которые непрерывно пополняли войско Тотилы. К 550 г. он вновь овладел Римом и Сицилией, а под контролем Константинополя остались лишь четыре города – Равенна, Анкона, Кротон и Отранте. (Прокопий: “Войны Юстиниана”; 7). По свидетельству Прокопия, Италия к этому времени была разорена еще боле, нежели Африка. (Прокопий: “Тайная история”; 18).