Человек и его окрестности
Шрифт:
— Кто идет?!
— Как кто?! — закричал мальчик, пораженный ее недогадливостью. Дедушка Вартан!
Тетушка посмотрела на него, изобразив на лице грустную покорность судьбе: еще один сумасшедший назревает. От судьбы не уйдешь.
— Ну и что, — сказала она, продолжая оставаться покорной судьбе, но стараясь быть внятной, — разве ты его в первый раз видишь?
— Но ведь…
Мальчик запнулся. Он понял, что она не поймет его. Он вдруг понял, что все-таки было стыдно так сомневаться, как он. Он опустил голову, стараясь отдышаться и успокоиться. Тетушка почувствовала
— Ты слишком много читаешь, — наконец сказала она наставительно, — так можно свихнуться. Ты или целыми днями читаешь, или целыми днями бегаешь сломя голову… Белочка, замолчи сейчас же!
И Белочка в самом деле перестала лаять. Легко усмирив это небольшое восстание, тетушка пришла в равновесие и посмотрела в окно.
— А вот и дедушка Вартан идет, — сказала она так, как будто именно она его первая заметила и никто ничего подобного ей не говорил, — как раз и чай готов!
Легко вскочив с места, она быстрой походкой пошла встречать дедушку Вартана. Она шла, напевая:
И в тот час упоительной встречи
Только месяц в окошко глядел.
Она весело и доброжелательно встретила дедушку Вартана.
— Хочь гяльди!
— Сафа гяльди!
Полилась турецкая речь. Дедушка Вартан подошел к столу на веранде, повернулся к нему спиной, чуть нагнувшись уткнул в него кончик остроугольной корзины и, придерживая ее, освободился от ремней. Потом он осторожно поставил корзину на бок и стал вместе с тетушкой опорожнять ее.
Хотя в их одичалом садике были кое-какие фрукты, да и то уже сезон почти прошел, но всё равно с этими нельзя было сравнить.
Сверху лежали треснутые от полноты красной мякоти темные, нежные инжиры. Под ними лежали кисти желтого, просвечивающегося до косточек винограда. Под виноградом лежали крупные (как их только ветки выдерживают?) медового цвета груши «дюшес». А под грушами лежали крепкие, смугло опаленные солнцем яблоки. Фрукты, как всегда, лежали в корзине по возрастающей твердости от поверхности к днищу. Фрукты лежали правильно.
Только тетушка усадила дедушку Вартана на свое почетное место у окна, как на веранде появились бабушка и дядя Коля. Они вышли из дома. Видно, они сидели на балконе и видели, как дедушка Вартан вошел во двор.
— Деда Вартан, деда Вартан, — как ребенок залопотал дядя Коля, хотя сам уже был довольно пожилым человеком. Он жадно оглядывал фрукты, но не смел к ним притронуться, потому что тетушка еще не разрешила.
Тетушка наполнила фруктами огромную вазу, не обращая внимания на степень их твердости. И мальчик знал, что она тут права: рядом с ним и дядей Колей они не долго будут громоздиться в вазе. Остальные фрукты убрала в буфет.
Потом она достала припрятанную где-то наливку и стала угощать дедушку Вартана. Она и сама выпила, и бабушка выпила, моля Бога вернуть домой ее сыновей. Потом пили чай с хлебом, джемом и сиропом. Сироп вместо сахара наливали в стакан. Мальчик даже не притронулся к надоевшему джему. Он ел хлеб с инжиром, запивая его чаем. Жирная сладость инжира была вкуснее любого довоенного повидла. Он ел, он наворачивал с таким аппетитом, которого давно не чувствовал.
Сейчас всё изменилось, и ему было странно вспоминать, что он отказался от козинаки, кото-рую предложил ему дядя Алихан. Может, напомнить ему завтра? Напомнить о том, что тот сам предлагал, а не попросить. Это же разные вещи. Одно дело напомнить, а другое дело попросить.
За ужином выяснилось, что дедушка Вартан в самом деле, как и догадывался мальчик, узнал об аресте дяди Самада в кофейне. И именно сегодня. Сейчас мальчик был уверен, что всё будет хорошо. Он был уверен, что все вернутся из тюрем и с войны. От еды и ровной радости прихода дедушки Вартана он почти опьянел, хотя и не пил наливку.
У него вдруг мелькнуло в голове, что дядя Самад в тюрьме-то как раз и отучится пить. Он точно знал, что в тюрьме никому не дают ни вина, ни водки. И он вернется совсем не пьющим человеком. И вся семья будет гордиться его силой воли. И его снова полюбят, как, наверное, любили когда-то, когда он был молодой-молодой. И он наконец вспомнит, как и от каких злых людей он защитил дедушку Вартана. И они опять все заживут большой семьей и будут сидеть за одним столом, и время от времени к ним в гости будет приходить дедушка Вартан. И это будет всегда.
Мальчик вспомнил, как в прошлом году они с дедушкой Вартаном ходили по скобяным лавкам города. Дедушка Вартан хотел купить гвозди и никак не находил.
— Посмотри на этот дом, — вдруг сказал дедушка Вартан и показал на обыкновенный двухэтажный дом, каких в городе было много.
— А что, дедушка Вартан? — спросил мальчик, оглядев дом и ничего особенного в нем не находя.
— Потом узнаешь, а сейчас запомни, — важно сказал дедушка Вартан, и они пошли дальше. Мальчик ничего не понял. Потом они заходили в разные лавки по разным улицам и дедушка Вартан время от времени ему говорил: Посмотри на этот дом.
Мальчик смотрел и ничего не понимал. Это были двухэтажные, трехэтажные обыкновенные старинные городские дома. Мальчик никак не мог понять, что этим хотел сказать дедушка Вартан. Но что-то же хотел сказать? Когда они заходили в лавку, гвоздей нигде не было, дедушка Вартан приглядывался и приценивался и ко всяким другим товарам и тогда, казалось, он совсем забыл о том, что показывал на дома и что-то этим хотел сказать мальчику. Но потом они покидали лавку, ходили по улицам в поисках другой лавки и вдруг дедушка Вартан говорил:
— А теперь посмотри на этот дом.
И мальчик смотрел и ничего не понимал, потому что это опять был обыкновенный старин-ный дом. Но мальчик понимал, что хотя дома, на которые показывает дедушка Вартан, вполне обыкновенные, но они явно для дедушки Вартана имеют какую-то особую примету. Но какую?
— Все эти дома построены из кирпичей твоего деда, — наконец сказал он важно, — и таких домов в городе сорок, не считая ваш дом. Ты можешь гордиться своим дедом.
— Дедушка раздавал кирпичи бесплатно? — вдруг всколыхнулась душа мальчика красивой революционной догадкой.