Человек из Кабула
Шрифт:
– Но это невозможно! – простонала она.
– Вы должны попытаться, – умоляющим голосом сказал Малко. – Слишком много людей уже погибло ради этой цели. И нельзя допустить, чтобы эти жертвы оказались напрасными.
– Почему вы так хотите захватить этого китайского генерала? – спросила она. – Это просто безумие...
Малко так и подмывало сказать ей, что она совершенно права.
– Я хотел бы также узнать кое-что еще, – сказал он. – Что случилось с Биргиттой, той самой девушкой, которую вы видели танцующей со мной в «Двадцать пятом часе». Ее похитили люди Курта Пильца.
Афсане сразу отпрянула от него.
– Так вот почему вы здесь остаетесь, – пробормотала она.
В ее голосе послышалась такая боль, что Малко был этим потрясен.
– Уверяю вас, что не поэтому.
Он постарался, чтобы его голос звучал как можно искреннее.
Печаль Афсане была трогательной и не совсем понятной.
– Биргитта оказала мне большую услугу, – объяснил он. – Из-за меня ей сейчас угрожает смертельная опасность. Если она уже не погибла. Я хочу ей помочь.
– Она ваша любовница, – с болью в голосе произнесла Афсане.
– Где я смогу вас снова найти?
Афсане задумалась на несколько секунд.
– Нельзя, чтобы нас видели вместе. Ни в коем случае. Завтра вечером приходите к реке Кабул, напротив пивного завода. В десять часов. Там нет освещения. Моргните три раза фарами и ждите. До свидания.
Красная вуаль коснулась его губ, и девушка выскользнула в переднюю комнату лавки. Он увидел, как она затерялась в толпе. Выждав минуту, он также вышел из лавки. Лал, сидя на корточках, дожидался его на противоположной стороне улицы. Малко решил, что не будет ждать встречи с Афсане, чтобы прийти на помощь Биргитте. Пусть генерал Линь Бяо катится ко всем чертям!
Длинная серая стена командании [7] занимала одну из сторон улицы. Томас Сэндс остановил свой джип в тупике, напротив закрытой оружейной лавки. Мимо проезжало мало автомобилей и еще меньше было прохожих. Отсюда они могли наблюдать за главным входом. Вечером, как обычно, в Кабуле становилось значительно свежее.
Мимо них, громыхая, проехало такси «волга», и из командании выехал «мерседес».
Сэндс посмотрел на часы.
– Он что спать там остался? – проворчал он.
7
Нечто вроде префектуры полиции в Кабуле.
Малко ничего не ответил. Ему не терпелось встретиться с менеджером из «Грин-отеля». Афганец наверняка знал, что случилось с Биргиттой. Малко удалось убедить цеэрушника, что он, может быть, также знал что-то о генерале Линь Бяо. Поэтому Сэндс согласился участвовать в этой экспедиции. Правда, вместо своей машины он взял напрокат джип. Полчаса назад менеджер пришел в команданию, чтобы зарегистрировать там паспорта своих новых постояльцев, как он это делал каждый вечер.
– Вот он!
Несмотря на то, что было уже довольно темно, Малко узнал силуэт афганца. Он шел пешком, засунув руки в карманы своей куртки. Когда Малко вышел из джипа ему навстречу, менеджер поднял голову. Он изобразил на лице что-то вроде улыбки, но, увидев в руке Малко сверхплоский пистолет, перестал улыбаться.
– Идите сюда, – сказал Малко. – Или я вас убью.
Он взял его за руку. Афганец не сопротивлялся. Даже если он и не понял слов, то смысл сказанного был ему ясен...
Малко затолкал его на заднее сиденье джипа и немного успокоился. Они ведь находились всего в двадцати метрах от главного входа в команданию.
Малко сел рядом с менеджером, не опуская пистолета. Томас Сэндс обернулся. Его красивое лицо выражало холодное бешенство.
– Сволочь... – пробормотал он по-афгански. Менеджер весь съежился и опустил глаза.
Они проехали мимо входа в мрачный, массивный и аляповатый королевский дворец из серого мрамора и выехали из города но шоссе, ведущему к Хайберскому проходу. Время от времени Малко смотрел назад, чтобы убедиться, что их никто не преследует. Сэндс искусно вел машину по узкой дороге.
Менеджер что-то сказал по-афгански. Сэндс, не оборачиваясь, ответил ему короткой фразой.
– Он спрашивает, что мы от него хотим. Я ответил, что он скоро это узнает...
Глядя на мелкие белые шрамы на лице американца, Малко вдруг осознал, что Томас Сэндс может иногда превращаться в хладнокровное чудовище, безжалостное и бесстрастное. Малко спросил по-английски:
– Что случилось с Биргиттой?
Афганец покачал головой, делая вид, что не понимает. Сэндс крикнул со своего переднего сиденья:
– Подождите немного, он заговорит.
Узкая дорога шла на подъем: чувствовалась близость гор. В течение получаса ехали молча.
Затем Томас Сэндс сбавил скорость, и они свернули на узкую грунтовую дорогу, петлявшую между двумя отвесными скалами с зубчатыми вершинами. Стало еще темнее.
Джип почти остановился. Со страшным скрежетом машина преодолела груду камней.
– Внимание, сейчас тряхнет, – предупредил Сэндс.
И действительно, Малко показалось, что джип взлетел, словно самолет. Козья тропа была чуть шире расстояния между колесами автомобиля.
Наконец джип выехал на почти ровную площадку и остановился. Сэндс спрыгнул на землю. Малко последовал за ним. Он по-прежнему держал в руке свой сверхплоский пистолет. Американец приказал менеджеру также выйти из машины. Тот, хныча, подчинился и остался стоять в свете фар.
Великолепный свет луны освещал расположенную внизу Кабульскую равнину и окружавшие ее горные вершины. Картина была грандиозной и мрачной: каменистая платформа заканчивалась отвесной стеной высотой в триста метров. Далеко внизу белые фары какого-то грузовика медленно высвечивали идущую по ущелью извилистую дорогу.
– Мы сейчас в тридцати километрах от Кабула, – сказал Томас Сэндс. – Вроде как бы совершаем паломничество к памятному месту. Полгода назад афганские солдаты изнасиловали здесь трех девушек из Корпуса Мира.
Хотя он сказал это обычным голосом, его слова прозвучали довольно мрачно.
Было холодно. Дул пронизывающий и сухой ветер. Малко вдруг услышал дробный стук: менеджер стучал зубами. Сэндс подошел к нему и задал по-афгански какой-то вопрос. Тот что-то пробормотал в ответ и опустил голову. Американец повернулся к Малко.