Человек из Скибберина
Шрифт:
Девушка опустилась на землю и устало откинулась к стволу дерева. Сквозь крону она различала небо, то же самое утреннее небо, что видела дома, в Мэриленде… Как это было давно, как далеко!
Барде вспомнились школьные годы, бабушка, дом… трудно поверить, что она здесь, и в таком отчаянном положении. Но никому не дано знать, что произойдет в следующую минуту. Одно мгновение — и мирной жизни конец, и впереди — сплошной ужас.
При этой мысли Барда вздрогнула. Она привыкла к легкой жизни. Не то чтобы поначалу ей нравились армейские гарнизоны, нет; тогда девушке казалось, что жизнь ее полна трудностей. Теперь-то она поняла, что до сих пор жила под колпаком, словно оранжерейное растение, надежно защищенная границами, заслонами, заборами, условностями и ритуалами цивилизации. Барда убедилась, что мира совсем не знает, благодаря многочисленным оградам, что возвели вокруг нее мужчины; однако как эфемерны эти ограды, как быстро могут растаять в воздухе, уничтожая даже тех, кто с нетерпением ждал перемен.
А ведь когда-то девушка ощущала себя как в клетке! Она чувствовала, что хочет большего, а сама понятия не имела, как мало приспособлена для тяжелых испытаний. Она мечтала о Диком Западе, а когда оказалась на его окраинах, так даже ленч готовила из покупных продуктов и шагу ступить не могла без защиты и поддержки, которыми неизменно обеспечивало девушку привычное ей общество.
А здесь — ничего подобного. Она оказалась один на один с мужчиной, который и на человека-то не похож, который полагает, что может безнаказанно сделать все что угодно и скрыться в становище черноногих.
Барда пододвинулась ближе к дереву и снова нащупала камень. Это успокаивало. Ружье пришлось бы более кстати, однако девушка помнила, что сказал ей отец, когда она с похвалою отозвалась о превосходном вооружении армии, что якобы делает армию непобедимой. А сказал полковник вот что: «Не забывай, дорогая, что за миллион лет до того, как изобрели винтовки, люди убивали друг друга дубинками и камнями. Метко брошенный камень может убить так же верно, как пуля».
Камень приятно холодил руку. Девушка положила его на землю, пожалев вдруг, что булыжник так мал, и сама удивилась пришедшей в голову мысли. Никогда не испытывала она желания убить и всегда говорила, что на подобное вовеки не осмелится, однако теперь обстоятельства изменились.
Девушка прислонилась к дереву; спустя мгновение усталость взяла верх, и Барда задремала. Вдруг совсем рядом послышался шорох; девушка резко открыла глаза. Бандит склонился над нею.
— Вставай! — приказал он. — Я не повезу тебя в форт.
Барда не двинулась с места.
— Тронь меня хоть пальцем, и тебя вздернут на первой же виселице.
— Проклятье! — зарычал Нобль. — Они меня не отыщут. Среди черноногих я…
Девушка вспыхнула от гнева.
— Не будь дураком! — бросила она, поднимаясь на ноги и отводя руку за спину, так, чтобы бандит не заметил зажатого в кулаке камня. — Только месяц назад солдаты явились к становищу черноногих и арестовали сына вождя по обвинению в убийстве. И никто из индейцев даже не пикнул! Времена меняются, друг мой.
— Ты врешь! — заорал бандит. — Гнусно врешь!
Девушка попала в самое больное место: всякий раз Нобль думал о становище черноногих как о спасительном убежище, как о земле обетованной, где он окажется в безопасности. А она, Барда, безжалостно развенчала этот миф.
— Это правда. — Гнев придал девушке храбрости: нет, этому громиле ее не запугать! — Это чистая правда, и если ты поднимешь на меня руку, от солдат тебе не уйти, уж об этом я позабочусь. Я же выросла среди военных! Они меня с детства знают и любят. Я для них — как сестра и дочь! Если ты…
Нобль отступил на шаг, не сводя с девушки глаз.
— Ты думаешь, я струшу? — Голос бандита звучал хрипло, он и в самом деле испугался или, по крайней мере, встревожился. — Да плевать я хотел на твоих солдат! — Глаза негодяя вспыхнули, во взгляде читалась одержимость, почти безумие. — Откуда им узнать про меня? Я свое возьму, а когда солдаты тебя найдут, они решат, что это сделали индейцы, и…
Нобль шагнул к своей жертве, одна рука потянулась к левому запястью девушки, а другая — к ее талии.
Девушка размахнулась и нанесла удар.
С самого детства Барда Маклин плавала и скакала верхом, играючи управляясь с самыми норовистыми лошадьми! Она ударила камнем — и ударила изо всех сил. Слишком поздно заметил бандит ее руку; он заслонился ладонью, и камень угодил прямо в висок. Нобль пошатнулся; не теряя времени, девушка снова ударила негодяя — на этот раз куда-то в ухо.
Нобль рухнул на колени. Попытался было встать и снова распростерся на земле.
Быстрее молнии девушка бросилась к лошадям. Проворнее, чем когда-либо в своей жизни, она оседлала кобылку и надела на нее узду. Затянула потуже подпругу, затем оглянулась на своего мучителя.
Нобль поднимался на ноги.
Девушка развернулась, подбежала к костру, схватила винтовку. Повернув голову, она прищелкнула языком, подзывая кобылку. Лошадь затрусила к хозяйке. Барда вскочила в седло.
Встав на колени, Пит Нобль шарил вокруг в поисках револьвера.
Девушка дала шенкеля, лошадь скакнула в сторону и понеслась прочь. Непрестанно подгоняя кобылку, девушка сломя голову мчалась туда, где, по ее предположениям, находился север. Проехав около мили, Барда натянула поводья и прислушалась. Ни звука; только койот подвывает вдалеке.
По солнцу, что просвечивало за скользящей грядой облаков, Барда установила наконец нужное направление. Она поскачет на север, пока не доберется до железнодорожного полотна, а потом направится…
Куда — на запад или на восток? Может быть, она опознает места, да только как? Девушка предполагала, что находится далеко к западу от крохотной станции, рядом с которой остановился поезд. До следующей остановки в западном же направлении еще много миль, и повсюду рыщут индейцы.
Мгновение поколебавшись, Барда повернула коня на северо-восток. Поиски ведутся от станции, именно оттуда выступят отряды, так что если она поспешит туда, она окажется в безопасности, и чем ближе к станции, тем надежнее.
Далеко позади прозвучал выстрел — или это ей показалось? Барда прислушалась: тишина. Она шагом поехала вперед.
Девушка не сомневалась, что Пит Нобль бросится за нею в погоню, однако вряд ли бандит догадается, что его жертва поскакала в северо-восточном направлении. Грязное, мерзкое животное: страх перед ним все еще не оставлял Барду. При воспоминании о нем девушку бросало в дрожь.
Барда понятия не имела, что этого человека можно уже не бояться.
Оглушенный Пит Нобль с трудом поднялся на ноги: вид его ужаснул бы любого. По лицу ручейком стекала кровь, в голове мутилось. Бандит поднял руку, осторожно коснулся пальцами безжизненной кисти. На ощупь мягкая, надо полагать, кости поломаны; и в придачу один глаз видит не лучшим образом. Нобль прислонился к дереву, стараясь собраться с мыслями.