Человек, который любил Джейн Остин

О'Рурк Салли Смит

Выйдя из библиотеки и пребывая в радостном возбуждении, Элиза тут же позвонила приятелю и условилась встретиться с ним вечером после работы и где-нибудь пообедать. Ей страшно хотелось поделиться новостями, похвастаться тем, что сама Тельма Клейн согласилась заняться письмами.

Реакция его на сногсшибательную новость была вялой, даже скептической, и на протяжении последних двадцати минут он всеми силами пытался охладить ее пыл, не дать надеждам и мечтам укрепиться в сознании и вообще всячески принижал ее маленькое открытие, которое с презрением называл «этой историей

с Джейн Остин».

– Послушай, Джерри, исследование писем никак не может повлиять на мой бизнес, – перебила его Элиза. – Особенно теперь, когда Тельма взяла их и мне не остается ничего иного, как ждать результата. Так что не вижу никаких проблем.

Джерри нахмурился, напустил на себя самый серьезный вид и, щурясь, посмотрел на нее сквозь круглые стекла очков.

– Проблема, как я ее вижу, – начал он занудным тоном, – состоит вовсе не во времени, которое уйдет на исследования, а в той эмоциональной энергии, которую ты вкладываешь во всю эту историю, столь романтичную с твоей точки зрения. Вся эта неопределенность, нереальность, все эти «что, если…» – просто чушь собачья.

Элиза лишь пожала плечами.

– А что, если письма окажутся настоящими, а? – спросила она, изо всех сил стараясь выговаривать слова спокойно и приструнить эмоции. – О да, понимаю, доктор Клейн сказала, что они могут быть подделкой. Но если б ты видел ее глаза, видел, как она смотрела на эти письма, Джерри… Мне кажется, она верит в то, что они подлинные! И таковыми они и являются, – добавила Элиза более прозаическим тоном. – И окажутся невероятно, сногсшибательно ценными.

Джерри принялся протирать свой стакан бумажной салфеткой – верный признак того, что он готовится прочесть очередную лекцию.

– Только не обманывай меня, Элиза, – сказал он. – Если они докажут, что письма настоящие, в чем лично я очень сильно сомневаюсь, тогда, признаю, они могут чего-то стоить. – Он умолк и опять уставился на нее пронизывающим взглядом. – Но ведь тебя совсем не это интересует, верно?

– Ну да, конечно, меня интересует… – начала она.

– По-настоящему тебя интересует только одно, – перебил ее Джерри. – А именно, действительно ли этот, ну, как там его, парень из этой книжки…

– Ты говоришь о Дарси? – холодно осведомилась Элиза.

Джерри кивнул, отщипнул кусочек недожаренной куриной грудки и сунул его в рот.

– Да, Дарси, – повторил он и принялся жевать. – Тебя интересует только одно. Спал ли этот тип по имени Дарси с Джейн Остин, вот и все.

– Кто сказал, что она с ним спала? – сердито парировала Элиза. – Я лишь говорила, что они могли переписываться.

– Да без разницы! – Джерри пожал плечами, демонстрируя, что ему абсолютно все равно, были ли Дарси и Джейн Остин платоническими любовниками или же сексуальными партнерами в разлуке. – Суть в том, – нравоучительно заметил он, – что все это происходило двести лет тому назад, если вообще происходило. Так кого это волнует?

– Меня, – ответила Элиза. – Да, ты совершенно прав, Джерри. Мне не все равно.

– Вот видишь! – Он торжествующе приподнял вилку. – Я могу читать тебя как открытую книгу, Элиза, –

заявил он с потрясающим самодовольством. – И всего лишь хочу предостеречь, чтобы ты не тратила столько времени, не вкладывала силы и эмоциональную энергию в эту сентиментальную чушь. – Джерри умолк на миг, отщипнул еще кусочек цыпленка, затем продолжил: – Каждый человек должен мудро распоряжаться своим временем, отдавать предпочтение действительно важным вещам. Тем, которыми необходимо заняться в первую очередь.

Элиза бросила салфетку на стол и резко поднялась.

– Знаешь, Джерри, ты, как всегда, абсолютно прав. Так что я, пожалуй, пойду.

– Пойдешь? Куда? – удивился Джерри. – Ты ведь даже не доела копченую семгу.

Она улыбнулась и взяла свою сумочку.

– Твои слова навели меня на мысль, что мне надо заняться более важными делами, – ответила она. – Сам только что говорил, что ими надо заниматься в первую очередь.

Он смотрел на нее, растерянно щурясь.

– Да, но… э-э… я думал, может, после обеда мы пойдем к тебе и… Ну, сама понимаешь, устроим маленький романтический вечер, – жалобно протянул он.

Однако по опыту Элиза уже знала, что именно подразумевает Джерри под «романтическим вечером».

– Вот как? Романтический, говоришь? Нет-нет, как можно… Ты ведь сам только что уверял, это напрасная трата времени, разве нет?

У Джерри буквально отвисла челюсть. Зрелище было не из приятных – изо рта торчал кусок недожеванного цыпленка.

– Ну ладно, пока. – Элиза наклонилась и чмокнула его в лоб. – Не забудь расплатиться.

И не успел Джерри ответить, как она направилась к двери, вышла на улицу и поспешила прочь, звонко постукивая каблучками по тротуару.

Элиза кипела от злости. Больше всего на свете ей хотелось дать Джерри пощечину, чтоб увяла эта его самодовольная ухмылка, когда он говорил, что она для него все равно что открытая книга. Он так и не удосужился дочитать эту «книгу» до конца и уж определенно пропустил главу о романтических вечерах. Иначе знал бы, что бутерброд с копченой семгой в дешевой забегаловке и лекция о ее болезненно развитом воображении является никудышной прелюдией к романтическому свиданию.

Почему она не сказала ему все это? Потому что самые важные и нужные слова всегда приходили на ум позже, когда она оказывалась одна и могла спокойно оценить ситуацию. Впрочем, это уже неважно. Вздохнув, Элиза решила, что добавился еще один кирпичик в стене, что разделяла их с Джерри.

ГЛАВА 8

Через час Элиза стояла посреди гостиной, решая, как лучше приступить к делу, которым намеревалась заняться этим вечером. Пол был застлан целым слоем газет, и она принялась трудолюбиво и аккуратно покрывать верхнюю часть туалетного столика толстым слоем специального патентованного французского реставрационного средства. «Для гарантированной очистки и полировки» – значилось на этикетке.

Уикхем, изгнанный с насиженного места под угрозой, что никогда больше не получит тунца, устроился в кресле и укоризненно следил круглыми желтыми глазами за действиями хозяйки.