Человек, который любил Джейн Остин
Шрифт:
На его открытом честном лице не отражалось ровным счетом ничего, даже намека на то, что он считает эту ситуацию странной или неприличной. Симмонс опустил руку в карман плаща и достал сложенное письмо, запечатанное восковой печатью.
– Это вам, мисс, – пробормотал парень, слегка поклонился и передал ей письмо.
– От него?
Отбросив всякое притворство, Джейн нетерпеливо выхватила письмо из его руки и судорожно пыталась разглядеть в лунном свете адрес.
– Нет, мисс. Это письмо, которое вы ему послали, – ответил Симмонс. В голосе его Джейн уловила нечто похожее на сочувствие. –
Он выдержал паузу и следующие слова подбирал особенно осторожно.
– В хозяйском доме была такая суматоха, – начал он. – Вот я и подумал: отнесу-ка лучше письмо вам, а то, не дай бог, еще затеряется…
Джейн сунула письмо в складки плаща, снова взглянула на конюха и поняла, что обрела в его лице верного союзника, который не станет выдавать ее тайны.
– Спасибо тебе, Симмонс, – сказала она. – Ты правильно поступил.
Затем замялась, понимая, что такая преданность заслуживает более весомого вознаграждения.
– Денег у меня с собой, к сожалению, нет, – призналась Джейн.
Но не успела она сказать, что непременно отблагодарит его завтра, как Симмонс остановил ее взмахом крупной натруженной руки.
– Не беспокойтесь, мисс, – заметил конюх исполненным достоинства тоном. – Я не из-за денег сюда приехал. Просто джентльмен все это время был очень добр ко мне. – На широком лице расплылась улыбка, и Симмонс любезно осведомился: – Проводить вас до дома, мисс?
– Нет, спасибо, не надо, – торопливо ответила Джейн. Легкий надрыв в голосе говорил о том, что она вот-вот расплачется. – Прогуляюсь сама, тут недалеко. Очень тебе признательна.
Симмонс поклонился, отступил на шаг, водрузил на голову шляпу и вскочил в седло. Посмотрел на Джейн сверху вниз и наклонился, чтобы она могла его слышать.
– Сроду не встречал такого хорошего человека. Настоящий джентльмен, лучший из всех, кого я знаю.
Джейн кивнула в знак согласия, чувствуя, как на глаза наворачиваются горячие слезы, и дивясь тому, каким волшебством ее возлюбленный завоевал уважение этого простодушного деревенского парня. Ибо до нее только что дошло, что и Симмонс немало рисковал, поскольку без разрешения покинул господский дом в столь поздний час и позволил себе стать их соучастником.
Впрочем, времени на дальнейшие рассуждения по этому поводу у нее не осталось – черный жеребец Симмонса нетерпеливо бил копытом, стремясь поскорее оказаться в теплом и сухом стойле.
– Как думаете, мисс, джентльмен еще вернется?
Лошадь громко фыркала, выражая нетерпение, и голос Симмонса был еле слышен. Джейн медленно покачала головой.
– Боюсь, у него не получится, Симмонс, – ответила она. – Поезжай, а не то тебя хватятся.
Слуга выпрямился в седле, дотронулся до полей шляпы, затем развернул коня и пустил его вскачь. Джейн провожала всадника глазами до тех пор, пока он не растворился в тумане.
Она подняла глаза к луне, и по щеке ее побежала крупная слеза.
– Значит, вот как это должно закончиться? – спросила Джейн у темного ночного неба, на которое начали наползать облака.
Она повернулась к лесу и побежала назад по той же тропинке, что привела ее сюда. Вскоре среди деревьев мелькнули темные очертания большого каменного дома. Свет был виден лишь в окошке верхнего этажа, и Джейн поняла: это Кассандра, не спит, ждет ее возвращения.
Пройдя по широкому двору позади дома, Джейн тихонько приотворила низенькую деревянную дверь. И оказалась в кухне, озаренной красноватым мерцанием догорающих в печи углей. Стараясь ступать бесшумно по каменным плиткам пола, Джейн сняла плащ и повесила возле печи просушиться. Потом взяла с полки свечу в медном подсвечнике и зажгла ее с помощью соломинки от веника. Тщательно вытерев слезы, вышла из кухни и двинулась по темному коридору.
Она дошла до подножия широкой лестницы в центре дома, как вдруг услышала шаги и увидела наверху, на лестничной площадке, слабое мерцание еще одной свечи.
– Это ты, Джейн? – спросила Кассандра.
Она стояла, наклонившись и всматриваясь в темноту, тяжелые золотые косы свисали на плечи поверх ночной рубашки, нежные черты лица искажала тревога.
– Да, Касс. Это я. Как раз поднимаюсь.
Изобразив на лице радостную улыбку, Джейн поспешила наверх. Добралась до верхней площадки и поймала на себе удивленный взгляд старшей сестры.
– Надеюсь, тебе не взбрело в голову снова выходить на улицу в столь поздний час? – спросила Кассандра. – Уже далеко за полночь.
– Захотелось прогуляться при лунном свете, – ответила Джейн, проскользнула мимо сестры и торопливо направилась к двери в свою комнату.
– При лунном свете? – Кассандра, всегда знавшая, когда сестра лжет, преградила ей дорогу и заставила Джейн посмотреть прямо себе в глаза. Они у нее были серые и пронзительные. – Что это ты затеяла, а, Джейн?
Та пожала плечами и ответила самым небрежным тоном:
– Говорят, лорд Байрон любил гулять при лунном свете. Особенно когда искал вдохновения.
– А я слышала, будто бы этот испорченный юный джентльмен выходил из дома по ночам лишь с одной целью – охотиться за женщинами сомнительной репутации, – парировала Кассандра. – Так чем ты там занималась, сестра?
Джейн снова почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. И упрямо покачала головой.
– Ничем таким, что можно было бы назвать сомнительным или непристойным, – ответила она. Перед глазами у нее стояло прекрасное лицо мужчины, с которым была назначена встреча. – Увы, не представилось такой возможности.
В голосе ее звучало сожаление.
Кассандра разинула рот. Но не успела она подобрать нужных слов, чтобы выразить свое возмущение, как Джейн чмокнула ее в щеку и проскользнула мимо.
– Спокойной ночи, Касс, – шепнула она, отворяя дверь в свою комнату.
Лицо Кассандры смягчилось, она с тревогой смотрела на младшую сестру.
– Джейн, дорогая, ты же знаешь, что можешь мне довериться, – тихо произнесла она. – Прошу тебя, расскажи, что произошло?
– Ах, Касс, я и сама толком не понимаю, – ответила Джейн, и соленые слезы снова поползли по щекам. – Возможно, глупое мое сердце наконец разбито. – Она шмыгнула носом и выдавила слабую улыбку. – Мне нужно хорошенько подумать. А утром расскажу тебе все.