Человек который видел антимир (Научно-фантастические рассказы)
Шрифт:
"Перегрев", из силового трансформатора валит дым. Автомат отключается.
Мухаринский снимает с головы диполь и вытирает пот. Такого еще не было!
Сейчас он даже чувствует симпатию к старенькому электронному лектору-экзаменатору. С ним - несравненно легче: можно проспать всю лекцию, а потом просто не ответить на вопросы. С УПСОСом не уснешь! Хорошо, что автоматическая защита время от времени его отключает.
Размышления Мухаринского прерывает звонок видеофона. На экране декан.
– Почему вы бездельничаете?
– Автомат охлаждается.
К несчастью, на панели
Снова логический поиск, и в мозгу Мухаринского вспыхивают ненавистные ему уравнения. Он пытается бороться с автоматом, думает о том, что бы было, если бы Дементьев не промазал по воротам в конце второго тайма, пробует представить себе второкурсницу в самых соблазнительных ситуациях, но все тщетно.
...Логический поиск, сигнал, команда, переключение, изменение тактики, сигнал, логический поиск...
* * * Проходит семь дней, и о, чудо! Обучение уже не кажется Мухаринскому таким мучительным. Автомат тоже, видимо, к нему приспособился. Все реже вспыхивают сигналы перегрева.
Проходит еще неделя, и снова громкоговорители разносят по зданию института:
– Студента первого курса Мухаринского, индекс фенотипа тысяча триста восемьдесят шесть дробь шестнадцать эм бе, вызывает декан радиотехнического факультета.
На этот раз он не прячется от всевидящих глаз фенологического анализатора.
– Поздравляю вас, Мухаринский, - говорит декан, - вы проявили незаурядные способности.
Впервые в жизни Мухаринский краснеет.
– Я полагаю, - скромно отвечает он, - что правильнее было бы говорить об удивительных способностях УПСОСа, это действительно замечательное изобретение.
– Когда я говорю о ваших способностях, то имею в виду именно вас, что же касается УПСОСа, то двухнедельное общение с вами не осталось для него бесследным. Теперь это не обычный автомат, а какой то Дон Жуан, Казанова, или, чтобы вам было понятнее, попросту бабник, он ставит высшие оценки только смазливым студенткам. Кроме того, он стал заядлым футбольным болельщиком и вовлек в это дело всю контрольную группу студентов. Обленился он до предела. Завтра мы его демонтируем, ну а вас, вы сами понимаете...
– Понимаю. Желаю вам дальнейших успехов в обучении этих... гм... ну, словом, студентов.
Отвесив низкий поклон, Мухаринский пошел к двери.
– Куда?
– Как куда? Покупать билет, чтобы ехать домой. Ведь вы меня исключили.
– Мы действительно вас исключили из списка студентов и назначили старшим лаборантом кафедры обучающих автоматов. Отныне ни одна машина с обратной связью не выйдет из стен лаборатории, не выдержав поединка с вами. Вы для нас сущая находка! Ну обещайте, что вы нас не бросите, Мухаринский!
Пришельцы
адень Мишкину панамку, - сказала жена, - не опаздывай к обеду и, пожалуйста, будь осторожен на шоссе.
Заверив ее, что все будет в порядке, я улучил момент, когда она вышла на кухню, и улизнул с непокрытой головой.
Через двадцать минут я уже выехал за город.
Если расположить в возрастающей степени ненависти отношение велосипедиста к автомобилям, то на первом месте окажутся грузовики с сильно изношенной коробкой скоростей. Их приближение вы слышите задолго до возникновения реальной угрозы. Кроме того, они идут посередине дороги и не стараются вытеснять вас на обочину. Водители грузовиков - серьезные люди, никогда не унижающиеся до обычных трюков с велосипедистами, к которым чаще всего прибегают шоферы-любители. То же самое можно сказать о загородных автобусах.
Несколько хуже дело обстоит с экскурсионными машинами. Яблоки, которыми вас бомбардируют из окна веселые девушки, не такая уж безобидная вещь.
Двойственное чувство вызывают дизельные грузовики и автобусы. С одной стороны, у них достаточно громкий выхлоп, чтобы успеть заранее убраться с дороги, но зато, если вы немного замешкаетесь, ваше лицо покроется очаровательными веснушками из капель несгоревшего топлива и масла, а одежда долго будет хранить экзотический запах выхлопных газов.
Дальше идут "Москвичи". Они бесшумны и коварны, но серьезного увечья нанести не могут. У водителя "Москвича" обычно слабые нервы, и он редко идет на рискованные шутки.
Истинное бедствие - "Волга". Когда у заднего колеса велосипеда возникает длинная черная пантера, вы начинаете понимать всю мощь законов аэродинамики.
Горе тому, кто не сумеет уйти из попутного потока!
Я не успел еще оправиться от меткого удара по лицу кульком с апельсинной кожурой, как судьба напомнила о существовании грузовиков с прицепами. На этот раз, лежа в кювете, я твердо решил, что с меня хватит. Больше по шоссе я не ездок!
Тропинка, на которую я свернул, шла мимо длинного деревянного забора. За забором виднелись деревья. Широкие ворота были заперты солидным висячим замком. Я отодвинул оторванную доску и увидел запущенный сад. Больше всего это походило на старинную помещичью усадьбу. Я не сомневался, что в глубине сада стоит дом с облупившимися колоннами - памятник творчества безызвестного архитектора из гимназических учителей рисования. Сейчас в нем, наверно, помещается правление колхоза или ветеринарный пункт. Во всяком случае, вряд ли в воскресный день там могут быть люди.
Мне очень хотелось тени, и, отодрав вторую доску, я просунул велосипед в щель.
Наконец-то можно скинуть брюки и майку и улечься под деревом с книгой.
В высокой траве что-то звенело, жужжало, трещало и стрекотало, легкий ветерок приятно обдувал разгоряченное тело, и, прочтя не более десяти страниц, я уснул.
Проснулся я оттого, что кто-то самым бесцеремонным образом ощупывал мою голову. Открыв глаза, я увидел нечто такое, что заставило меня вскочить на ноги.
Передо мной стояли три самых настоящих робота, какими их принято изображать в фантастических рассказах. Представьте себе цилиндрическое туловище на шарнирных конечностях, венчающееся круглой головой с микрофонами вместо ушей и парой стеклянных очень подвижных глаз, лишенных всякого выражения, две шарнирных руки с резиновыми присосками-пальцами, странные мурлыкающие и свистящие звуки, льющиеся из динамиков, расположенных там, где у людей находится живот, прибавьте к этому внезапный переход от мирного сна к лицезрению подобных монстров, и вы поймете мое изумление.