Человек-машина

Барри Макс

«Который?» — хотел спросить я. Но не смог, потому что уже знал.

— Его зовут Карл. — Она остановилась у послеоперационной палаты и повернулась ко мне. В ее глазах я увидел жуткий огонь, подобный любовному. — Он остался без рук.

И вот он, Карл: сидит на краю постели в боксерских трусах и сгибает руку. Мою руку. Это был прототип Беты — узкие полые трубки из тонкой алюминиево-титановой проволоки на шарнирных суставах с независимыми осями вращения. Их главное преимущество заключалось в возможности поворота в любую

сторону, в том числе за спину, а также в малом весе — всего десять фунтов, что было идеально для пользователя, который не обновил нагрузочную емкость позвоночника. Нервный интерфейс был первого поколения, годный лишь для моторной функции. По сути, это была рука-тренажер. Но факт оставался: ее не должно было быть у Карла.

Приходилось отдать ему должное: он выглядел несколько пристыженным. Он оставил руку в покое. Глаза его забегали. Губы дрогнули, как будто он хотел улыбнуться, но побоялся меня рассердить. Это было правильное решение. Потому что в тот момент я еле сдерживался, чтобы не наподдать Карлу и не проломить его тушей стену.

— Произошла авария, — повторила Лола. Ей что-то не понравилось в креплении руки к плечу Карла, и она начала поправлять. — Ему нельзя об этом рассказывать, но… травма налицо. И вышло очень удачно, потому что у тебя есть эти потрясающие протезы. Я как раз просвещала Карла.

Ее пальцы продолжали порхать вокруг мощных мышц. Этот тип представлял собой оживший анатомический атлас. Не было ни малейшего смысла в том, чтобы вложить в свое тело столько трудов и удалить его часть. Если не принимать в расчет сгоревшую невесту. Силы много не бывает.

— Я ужасно рада, что ты здесь, Чарли, потому что ты через это прошел, превратил ампутацию в благо, — вот о чем стоит послушать Карлу. — Она улыбнулась, по-прежнему придерживая его за плечо.

— Нам нужно поговорить, — сказал я.

Она вскинула брови:

— Конечно… хорошо. — Она обошла вокруг Карла. — Тренируйся дальше.

— О'кей, — отозвался Карл.

— Он же в тебя стрелял, — прошептал я. — В сердце.

Лола сердито взглянула. Я такого раньше не видел. Ее брови развернулись градусов на тридцать.

— Думаешь, я не знаю?

— Тогда почему…

— Потому что ему плохо.

— Это…

Охранник в коридоре кашлянул в кулак. Я заставил себя говорить тише:

— Это не был несчастный случай.

Лола взметнула брови:

— С чего ты взял?

— Потому что здесь не бывает ничего случайного. Кассандра Котри сказала…

— Твоя первая травма была случайной. Ты угодил в тиски.

— Это совсем другое. Это не в счет. Дело в том…

— Да. В чем дело? — Она подбоченилась.

Это невербальное выражение эмоций так отвлекало! Я привык спорить с учеными — они с абсолютно бесстрастными лицами объясняют, где ты ошибся и наделал глупостей.

— Скажи, в чем дело, — настаивала она.

— В том, что это мои органы.

Лола застыла. Когда она обрела дар речи, голос ее звучал приглушенно и угрожающе:

— Считаем,

что ты этого не говорил.

— Я их сконструировал. Он забрал их без спроса. Или кто-тодругой их забрал. Как тебе понравится, если кто-нибудь будет носить части твоего тела?

— О чем ты? — поморщилась она.

— Он носит часть меняв своем теле. — Я был в отчаянии. — Наверное, я плохо объясняю.

— Это протез. Всего лишь протез, Чарли.

— Мой протез.

— Он лишился обеих рук! — Ее голос эхом разнесся по коридору.

Я оглянулся. Охранники отвели глаза.

Я сглотнул:

— Я могу… Я что-нибудь сделаю. Специально для него.

— Ты меня удивляешь. — Лола пристально смотрела на меня.

— Они собираются отдать ему большие руки. Которые я сделал для себя. Они не хотят оставить их мне. — Я попытался дотронуться до нее, но она увернулась. — Пойдем в твой номер. Тебе нельзя здесь находиться. Ты только что перенесла операцию на сердце.

— Два месяца назад, — уточнила она, и я удивился, но это было похоже на правду. — Со мной все в порядке. А с ним — нет. — Она указала на послеоперационную палату.

— Лола, — сказал я, — подожди. Не ходи туда.

Но она не послушалась.

— Да, я поняла, — кивнула Кассандра Котри. — Органы ваши. — Она развела руками. — Что тут непонятного? Это ваши органы.

— Мои органы, — вторил я.

— У меня была сестра. Она любила носить мои вещи. Бывает, ищу пояс, а она вдруг является в нем. Я так бесилась… — Кассандра Котри утвердилась локтем на диванном подлокотнике. Она подобрала ноги, как будто собиралась вздремнуть; диван был так себе, он смахивал на тот, что хотели выбросить из вестибюля. — А речь о каких-то шмотках…

— Верно.

— Мне нужно было самой сообразить. Моя вина, я совершенно забыла о ваших чувствах.

— Я не собирался отрезать себе руки. Не сегодня.

— Конечно нет. Ведь правда? Конечно же нет. Все дело во мне… — Она взмахнула рукой. — Я снова зациклилась на контроле. Поймите, что наш проект то так, то этак выдворяет меня за пределы моей зоны комфорта. Я говорила Менеджеру, что вызовы меня притягивают. Да, они влекут. Но черт побери, мне трудно сидеть и безучастно наблюдать. Я вынуждена себя заставлять. А сегодня, Чарли, я поддалась панике и действовала, как велел инстинкт. — Она вздохнула. — Обещаю, что постараюсь больше доверять вам, Чарли. Если я попытаюсь, сможете ли вы доверять мне?

Я медлил с ответом. Ее доводы звучали убедительно. Но я не забывал, что очень плохо разбирался в людях.

— Вы хотите руки. Я знаю. Я буду бороться и постараюсь заполучить их для вас. Что мне сделать, чтобы вам стало лучше, Чарли? Скажите.

— Мм… — Мне пришла в голову одна мысль.

— Все, что угодно.

— Что ж… — Я откашлялся. — Насчет Карла… — Я выдержал паузу на случай, если Кассандре захочется вставить слово. — Он говорил о несчастном случае.