Человек-невидимка
Шрифт:
— Будьте благоразумны, — сказал Невидимка, который, несмотря на сыпавшиеся на него удары, крепко держал Кемпа. — Ради бога, не выводите меня из терпения. Лежите смирно, болван вы этакий! — проревел Невидимка в самое ухо Кемпа.
Еще с минуту Кемп продолжал барахтаться, потом Затих.
— Если вы крикнете, я размозжу вам голову, — сказал Невидимка, вынимая простыню изо рта Кемпа. — Я Невидимка. Это не выдумка и не фокус. Я действительно Невидимка. И мне нужна ваша помощь. Я не причиню вам никакого вреда, если вы не будете вести себя, как обалделый мужлан. Неужели вы меня не помните, Кемп? Я Гриффин, мы же вместе учились в университете.
— Дайте мне встать, — сказал Кемп. — Я никуда не убегу. И дайте мне минуту посидеть спокойно.
Он сел на кровати и пощупал затылок.
— Я Гриффин, учился в университете вместе с вами. Я сделал себя невидимым. Я самый обыкновенный человек, которого вы знали, но только невидимый.
— Гриффин? — переспросил Кемп.
— Да, Гриффин, — ответил Голос. — В университете я был на курс моложе вас, белокурый, почти альбинос, шести футов росту, широкоплечий, лицо розовое, глаза красные. Получил награду за работу по химии.
— Ничего не понимаю, — сказал Кемп, — в голове у меня совсем помутилось. При чем тут Гриффин?
— Гриффин — это я.
Кемп задумался.
— Это ужасно, — сказал он. — Но какая чертовщина может сделать человека невидимым?
— Никакой чертовщины. Это вполне логичный и довольно несложный процесс…
— Это ужасно, — сказал Кемп. — Каким образом?
— Да, ужасно. Но я ранен, мне больно, и я устал. О господи, Кемп, будьте мужчиной! Отнеситесь к этому спокойно. Дайте мне поесть и напиться, а пока что я присяду.
Кемп глядел на повязку, двигавшуюся по комнате; затем он увидел, как плетеное кресло протащилось по полу и остановилось возле кровати. Оно затрещало, и сиденье опустилось на четверть дюйма. Кемп протер глаза и снова пощупал затылок.
— Это почище всяких привидений, — сказал он и глупо рассмеялся.
— Вот так-то лучше. Слава богу, вы становитесь благоразумным.
— Или глупею, — сказал Кемп и снова протер глаза.
— Дайте мне виски. Я еле дышу.
— Этого я бы не сказал. Где вы? Если я встану, то не наткнусь на вас? Ага, вы тут. Ладно. Виски?.. Пожалуйста. Куда же мне подать его вам?
Кресло затрещало, и Кемп почувствовал, что стакан берут у него из рук. Он выпустил его не без усилия, невольно опасаясь, что стакан разобьется. Стакан повис в воздухе, дюймах в двадцати над креслом. Кемп глядел на стакан в полном недоумении.
— Это… Ну, конечно, это гипноз… Вы, должно быть, внушили мне, что вы невидимы.
— Чушь! — сказал Голос.
— Но ведь это — безумие!
— Выслушайте меня.
— Только сегодня я привел неоспоримые доказательства, — начал Кемп, — что невидимость…
— Плюньте на все доказательства, — прервал его Голос. — Я умираю с голоду, и для человека, совершенно раздетого, здесь довольно прохладно.
— Он чувствует голод! — сказал Кемп.
Стакан виски опрокинулся.
— Да, — сказал Невидимка, со стуком ставя стакан. — Нет ли у вас халата?
Кемп пробормотал что-то вполголоса и, подойдя к платяному шкафу, вынул оттуда темно-красный халат.
— Подойдет? — спросил он.
Халат взяли у него из рук. С минуту он висел неподвижно в воздухе, затем как-то странно заколыхался, вытянулся во всю длину и, застегнувшись на все пуговицы, опустился в кресло.
— Хорошо бы кальсоны, носки и туфли, — отрывисто произнес Невидимка. — И поесть.
— Все, что угодно. Но со мной в жизни не случалось ничего более нелепого.
Кемп достал из комода вещи, которые просил Невидимка, и спустился в кладовку. Он вернулся с холодными котлетами и хлебом и, пододвинув небольшой столик, расставил все это перед гостем.
— Обойдусь и без ножа, — сказал Невидимка, и котлета повисла в воздухе; послышалось чавканье.
— Я всегда предпочитал сперва одеться, а потом уже есть, — сказал Невидимка с набитым ртом, жадно глотая хлеб с котлетой. — Странная прихоть!
— Рука, по-видимому, действует? — сказал Кемп.
— Будьте спокойны, — сказал Невидимка.
— И все-таки как это странно!..
— Вот именно. Но самое странное то, что я попал именно к вам, когда мне понадобилась перевязка. Это моя первая удача! Впрочем, я все равно решил переночевать в этом доме. Вам не отвертеться! Страшно неудобно, что кровь мою видно, правда? Целая лужа натекла. Должно быть, она становится видимой по мере свертывания. Мне удалось изменить лишь живую ткань, я невидим, только пока жив… Уж три часа, как я здесь.
— Но как вы это сделали? — начал Кемп раздраженно. — Черт знает что! Вся эта история от начала до конца — сплошная нелепость.
— Напрасно вы так думаете, — сказал Невидимка. — Все это совершенно разумно.
Он протянул руку и взял бутылку с виски. Кемп с изумлением глядел на халат, поглощавший виски. Свет свечи, проходя сквозь дырку на правом плече халата, образовал светлый треугольник.
— Что это были за выстрелы? — спросил Кемп. — Отчего началась пальба?
— Там был один дурак, мой случайный компаньон, черт бы его побрал, который хотел украсть мои деньги. И украл-таки.
— Тоже невидимка?
— Нет.
— Ну, а дальше что?
— Нельзя ли мне еще чего-нибудь поесть, а? Потом я все расскажу по порядку. Я голоден, и рука болит. А вы хотите, чтобы я вам рассказывал!
Кемп встал.
— Значит, это не вы стреляли? — спросил он.
— Нет, — ответил гость. — Стрелял наобум какой-то идиот, которого я прежде никогда и в глаза не видел. Они перепугались. Меня все пугаются. Черт бы их побрал. Но вот что, Кемп, я есть хочу.
— Пойду поищу, нет ли внизу еще чего-нибудь съестного, — сказал Кемп. — Боюсь, что найдется не много.