Человек с кошкой
Шрифт:
— Шутер, — спокойно начала Ки, что удивило всех. — Твой беспорядочный поток сознания мы понять не в силах, можешь как-то разъяснить для простых умов? — Яся при этом хихикнула точно так же, как и я, не ожидая от Ки просьбы выражаться попроще и попонятнее.
— Да что тут, я почти открыто сказал, что группа ваша не сбалансирована, глупая группа, — он почесал затылок, — есть несколько устойчивых вариантов, по которым организовываются другие. Все и везде начинается с сенса, он основа, чем лучше сенс, тем в большей безопасности группа. За сенсом всегда идёт тот, кто его прикрывает, кинетик, эмитер или хотя бы крот, любой, кто способен в случае чего спасти и прикрыть его. Дальше идут владельцы атакующих даров, те, кто способны завалить тварь, и желательно любую, что встретится. Владельцы массовых скрытов, как Яся, стоят там же, где и сенсы, это кость группы, бойцов найти всегда можно. Кто-то с даром призрака, как у Шустряка, нужен лишь в редких случаях, но если учесть всю его совокупность даров, то и он как дополнительный сенс пригодится. Да и лишний ствол, способный за себя постоять, тоже всегда будет в кассу, у вас же все, не как у всех. Если натягивать сову на глобус, то помимо Ки с её даром, идеальным для снайпера, к боевым единицам можно отнести Шустряка и Тигра, хотя последний из-за времени отката дара одноразовый боец. — Он прервался, как будто во что-то вглядываясь, ища это в моих напарниках, что сейчас сидели кучно и отдельно от меня. — Но вот если посмотреть на вас всех, как на одно целое, становится не по себе.
— Шутер, — начал я, — я присоединяюсь к просьбе Ки, можно проще, ты мозг ломаешь?
— А, — он вскочил, вскинув по-детски руки, — ну его к лешему. Это моя заморочка, точнее, одна теория о выживаемости групп, вы, короче, её ломаете. Буду считать, что в любом правиле есть исключение, вот и все. Лучше скажи, когда твоё возвращение отмечать будем, вы вроде уже с дороги отдохнули?
— Ну тебя нафиг, теоретик, а насчет празднования, можно, да и не устали мы, вот только я даже не знаю, кого собирать.
— Тебе что, меня мало?
— Да нет, говори когда, я не против в «Тихой гавани» посидеть, там повар тот же?
— А куда там кому деваться, все те же, все там.
Собраться было решено вечером, а точнее, ближе к ночи. Сейчас же Шутер потребовал две вещи: покатать его на нашем дронолёте, за название которого он отдельно поблагодарил Ясю, а второй вещью была демонстрация нового дара Ки. Откладывать не стали, так что Шутер подхватил один из своих альбомов, и мы направились к площадке, где был припаркован летательный аппарат.
Наша компания, идущая по улице, привлекала всеобщее внимание, поскольку рядом с Ясей степенно вышагивал огромный тигр, а рядом со мной шла Ки, которую пока что воспринимали как странного цвета, одетого в нечто напоминавшего разгрузку, леопарда. Ну, или на крайний случай, как какую-то неизвестную породу кошачьих, хотя я думаю, что по Бастиону уже должен поползти слух, ведь наш прилёт наблюдала масса людей, но пока прямо рьяного любопытства не было.
Ки по традиции заняла место пилота, а вот мне своё пришлось уступить, разместившись в салоне рядом с Ясей. Граф по своему обыкновению развалился в проходе, чуть ближе к задней части фюзеляжа, уж не знаю, как он к этому пришёл, но со слов той же Ки, с тех пор, как он полюбил то место, летать стало немного проще, баланс веса улучшился. Это, как и многие другие, мелкие, по отдельности ничего не значащие факты, связанные с Графом, все больше и больше доказывали, что интеллект у него давно превысил изначальные значения.
К удивлению зевак, взлет им наблюдать не дали. Как только Ки запустила двигатели и те вышли в рабочий режим, Яся активировала свою сферу безмолвия, тем самым лишив зевак зрелища.
— Зачем? — поинтересовался я.
— Просто так, из вредности, — задорно скорчив рожицу, ответила она.
Отлетать далеко мы не стали, Шутер предложил жилой кластер со стадионом, в котором с мародеркой и так не густо, а если учесть, что он уже тут почти месяц, то там точно никого нет. На подлете он сказал, что и вправду в радиусе километра, кроме бесполезных пустышей и бегунов, больше никто не ощущается его даром.
Дронолёт Ки приземлила на газон практически посреди футбольного поля, я помнил этот кластер, хотя через стадион не проходил. Как и говорил Шутер, он был абсолютно бесполезен, имея из самых крупных мест для мародерки всего лишь несколько небольших магазинов.
— Хочу глянуть, как со стороны выглядит, — пояснил он появление из его кармана миниатюрной видеокамеры, когда он её туда засунул, для меня осталось загадкой. Включив ту, он было направился к парапету, отделявшему многочисленные ряды сидений от самого поля, но Ки требовательно протянула руку.
Шутер вложил в неё камеру и Ки, с места набрав скорость, через несколько секунд уже подвесила её на бетонной конструкции, а еще через мгновенье телепортом вернулась обратно.
— Хрена се скорость, — выдал удивлённый Шутер.
— Ага, она еще не то могёт, — специально исковеркав слово, поддакнула Яся.
На всякий случай Шутер продублировал уже известную нам информацию о том, что Ки способна накрыть чернотой сорок восемь метров и удержать около минуты. Мы уже не раз попадали под воздействие её дара, когда она тренировала его так же, как и Яся, так что на миг полученная при активации дезориентация была уже не в новинку. Шутер же, попавший во тьму впервые, упал, как, было неясно, но когда все объекты начали проступать контурами, я увидел его уже поднимавшимся с колен. Звуков по-прежнему не было, мертвая глухая тишина заливала уши, в то время как поднявшийся Шутер, явно не замечая нас, смешно махал руками, безмолвно открывая рот.
Где-то через полминуты он осмысленно повернулся в нашу сторону, это Ки вывела его из тьмы, дав возможность видеть всё так же, как и остальные. Мы еще при первой активации её дара догадались о такой возможности, но лишь через несколько попыток Ки с ней полностью освоилась. Еще предполагалось, что также можно включить звук, цвет и даже отображение окружающих предметов, а то несколько раз запинались и падали, но, как напарница ни старалась, это у неё так и не вышло. Контуры у предметов появляются лишь в том случае, если их касаться, а при движении, запнувшись, уже не очень важно понимать, коряга это или обломок разодранной машины. Так что дар её мы всегда отрабатывали, лишь заранее хорошо осмотревшись, не горя желанием получать лишние шишки.
— Хуя се, — выдал Шутер столь любимую фразу Яси, — вот это имба, вот это убер-плюшка, — восторженно восхищался он, что-то начав черкать у себя в альбоме. — Я так понял, ты управляла теми, кто в полной темноте, в смысле, могла выбрать, вижу я или нет, — дождавшись подтверждающего кивка Ки, вновь продолжил вырисовывать странные формы и сплетения, не забывая подписывать, что и какого цвета он видел. — Я так понимаю, тварь, что вы забили, также подверглась полному отключению даров?
— Да, дары гаснут все, если я не вывела из темноты, мы проверяли, но сразу не получается, только каждого по очереди, — пояснила Ки.
— Фигня, — не отрываясь от рисования, перебил он, — ты если не в курсе, то дар у тебя еще развивается, он же жемчужину хигтеру скормил, так что часть её энергии пошла на исправление этой проблемы. Такого дара я не видел, тут бы тоже поспрошать более знающих, но я думаю, что он еще изменится по функционалу, а также может и радиусом подрасти.
Заглянув в его альбом, я увидел, что он чертит то же изображение, что и у меня в коммуникаторе, в смысле не совсем такое, а аналогичное. Я же не вижу, чтобы сферы были на что-то разделены, воспринимая их как единый монолитный цвет, и поэтому моё восприятие сильно проигрывает восприятию знахаря, но и такая слабая возможность дает кое-какие преимущества.