Человек системы
Шрифт:
«Января 1-го. Новый год. Встретил сегодня на улице выпившаго Снапа. Не забыть: он пригодится. Вслед за ним встретил Грэффа, – пьян, как стелька. Не забыть: пригодится. Внес имена этих господ в свою книгу и открыл им кредит.
Января 2-го. Встретил Снапа на бирже и наступил ему на мозоль; он ударил меня кулаком и сбил с ног. Не забыть: прекрасно! Встал. Хочу требовать удовлетворения в сумме 1.000 долларов. Препятствия со стороны адвоката Бага, который утверждает, что за такой незначительный удар более 500 получить нельзя. Не забыть: у адвоката Бага нет системы; надо от него избавиться.
Января 3-го. Отправился в театр в надежде найти Грэффа. Нашел. Увидел
Февраля 15-го. Компромисс со Снапом дал мне чистого доходу 50 центов.
Февраля 16-го. Мерзавец Грэфф выиграл дело и на радостях подарил мне 5 долларов. Судебные издержки выражаются суммой в 4 доллара 25 центов. Чистого доходу: 75 центов».
Как видите, в короткий срок от двух только клиентов, Снапа и Грэффа, я получил чистого доходу 1 доллар 25 центов. А между тем, я чисто наугад открыл свою счетную книгу.
Народная поговорка гласит: здоровье лучше денег. Увы! Мне пришлось убедиться в этом и установить, что условия новой профессии слишком не соответствует моему слабому здоровью. От побоев и неприятностей я изменился до того, что меня перестали узнавать знакомые; в виду этого, я решил переменить профессию и занялся делом, которое в продолжение нескольких лет давало мне вполне солидные доходы.
Частые неудачи в этом деле, главным образом, объясняются большим количеством конкурентов. Каждый и всякий, не обладающий достаточным талантом для того, чтобы сделаться человеком-рекламой или заняться постройкой домов, мозолящих глаза, или извлекать доход из нанесенных ему оскорблений, тотчас же принимается за профессию «обрызгивания грязью».
Ошибочно было бы думать, что это занятие не требует большого ума. В первое время я работал не от себя, а по поручению артели, но, тем не менее, работал, строго придерживаясь обычной системы. Прежде всего, я преследовал удобный момент и, лишь найдя его, приступал к исполнению своих обязанностей. Кроме того, я старался останавливаться, по возможности, ближе к лужам.
Таким образом, мне удалось в самое непродолжительное время приобресть полное доверие артели,- что было далеко немаловажным делом.
Никому не удавалось пройти мимо меня, не запачкав брюк и не уплатив мне за чистку. Ценя мой деловитый характер, главари артели не пытались обманывать меня при расчетах, чему я был очень рад, так как всего больше на свете ненавижу обман и надувательство. Обмануть себя – никогда и никому не позволил бы!
Мне удалось очень недурно устроиться, когда я вдруг вздумал обзавестись собакой для «обрызгивания грязью». При этих новых обстоятельствах моя профессия значительно потеряла в ценности и значении.
Нечего говорить о том, что я выбрал наиболее богатый квартал и обзавелся наилучшими принадлежностями для чистки сапог и брюк. Кроме того, я приобрел толстую собаку, которая прекрасно знала свое дело. Функции наши были распределены следующим образом: «Помпей», вывалявшись в грязной луже, в ожидании франта в блестящих сапогах, помещался у самых дверей магазина или дома. Едва только «жертва» выходила, Помпей приближался к ней и очень доверчиво и заискивающе терся об ее обувь. Предварительная работа длилась не более минуты, а обеспечивала доход не менее, чем в 6 пенсов. Доход этот, вполне удовлетворяя меня, не удовлетворял, однако, собаки, которая отличалась удивительной жадностью. Я отчислял ей треть доходов, но она запротестовала и потребовала половину, каковое обстоятельство и послужило причиной нашей размолвки и разлуки.
После того я на короткое время сделался шарманщиком. Работа несложная и не требующая каких-либо особых талантов. Шарманку можно приобресть весьма дешево, почти что задаром, и несколькими ударами молотом по механизму привести ее в должное, исправное состояние. Исправив шарманку, вам остается только взвалить ее на плечи и выйти на улицу. Выбрав подходящее место, вы останавливаетесь и начинаете вертеть ручку шарманки. Можете не сомневаться, что, спустя самое короткое время, откроется какое-нибудь окно, из которого вам бросят несколько пенсов и попросят удалиться подобру-поздорову. Знаю, что многие шарманщики идут на подобный компромисс,- я же никогда: меньше шиллинга я не принимаю.
Несмотря на солидные достоинства этой профессии, я в скором времени променял ее на профессию «фальшивого почтальона».
Мои новые обязанности не заключали в себе ничего сложного, и представлялись (приблизительно) в следующем виде: ежедневно, по утрам я изготовлял множество поддельных писем, содержащих несколько таинственных и загадочных слов и подписанных либо «Бобом Добсоном», либо «Бобби Томпкинсом». На конверты я наклеивал уже бывшие в употреблении или фальшивые марки таких дальних стран, как Бенгалия, Бетани и т. д., – после чего с самым серьезным и деловитым видом отправлялся «на работу».
Я заходил в очень богатые дома, сдавал письма, получал следуемое вознаграждение и исчезал из виду раньше, чем «адресат» распечатывал письмо. Но и в этом деле были свои неприятные стороны; мне приходилось делать громадные концы и часто менять районы действий. Кроме того, меня мучили угрызения совести. Тома Добсона и Бобби Томпкинса совершенно не поняли в городе и ругали их на чем свет стоит. Виновным я себя не считал, сносить оскорбления и ругань не хотел,- и бросил профессию «фальшивого почтальона».
Напоследок я занялся разведением кошек. После долгих размышлений я пришел к безусловному выводу, что это самое прибыльное и простое дело. Очень часто приходится слышать о чрезмерном количестве кошек в стране. Неоднократно в соответствующем духе и в надлежащие инстанции поступали жалобы и петиции, которые собирали громадное количество подписей.
Законодательная палата проявила должное внимание и в интересах граждан издала целый ряд указов «о кошках». В первой редакции некоторых указов было заявлено, что за каждую кошачью голову будет выдаваться по четыре пенса, но последняя инстанция в лице сената целесообразно заменило слово «голова» словом «хвост». Поправка была принята единогласно.
Едва только указ был опубликован и вошел в силу, я немедленно приобрел множество котов и кошек, на каковой предмет потратил все свои деньги.
Первое время, соблюдая экономию, я кормил своих воспитанников исключительно мышами, но коты и кошки, исполняя заветы св. Писания, расплодились в таком количестве, что я счел себя в средствах кормить их устрицами и черепахами.
Благодаря маслу «макассар», мне удается отращивать тройное количество кошачьих хвостов, кои по цене «4 пенса за штуку» приносят мне до того солидный доход, что я самым серьезным образом озабочен вопросом о приобретении дачи на берегу р. Гудсон.