Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли
Шрифт:
В этот период он пригласил к себе на службу в качестве главного инженера Леонардо да Винчи, художника и ученого, имевшего грандиозную славу. Тогда же ко двору Борджиа прибыл как посол Флоренции Никколо Макиавелли. Цезарь произвел на него впечатление сильного, дальновидного, целеустремленного человека, который действительно хочет объединить Италию. Макиавелли было больно видеть, как дивный ковчег уникальной культуры гибнет из-за политической разобщенности. После того как они не менее двух месяцев провели в постоянном общении, великий мыслитель убедился, что Италии нужен такой человек,
Макиавелли писал: «И я не знаю лучшего образа действий, который мог бы избрать новый государь, занявший трон по праву наследования. В тех случаях, когда его мероприятия не приносили успеха, причина заключалась не в допущенных герцогом ошибках, а в его несчастливой судьбе». Почему же судьба Цезаря Борджиа названа несчастливой? Это стало понятно несколько позже.
Военные успехи привели к тому, что к 1502 году страх перед ним окружающих правителей стал велик. Те, кто возглавлял Милан, Флоренцию и более мелкие города, боялись, что в конце концов он подчинит себе всех. Поэтому был организован заговор во главе с Джованни Бентивольво. Однако заговорщиков выдали предатели.
Цезарь пошел на переговоры с разоблаченными заговорщиками, добился покаяния, обещал им прощение, а после взятия очередного города, прямо во время праздника, приказал всех зачинщиков казнить. Одновременно в Риме Александр VI арестовал оппозиционных кардиналов, и многие из них начали таинственно умирать. Подсчитано, что за 11 лет его правления скончались более двадцати кардиналов. Вот откуда разговоры о таинственном «белом порошке Борджиа», о перстне с отравленным шипом и о смертоносном пожатии руки.
Казалось, Борджиа восторжествовали: заговор разоблачен, зачинщики казнены, недовольные удивительно вовремя умирают. Цезарь стал фактическим правителем всей Северной и Центральной Италии, части Испании и части Франции. Это было нечто подобное империи, непрочной, однако дававшей реальные доходы.
Но грянул гром. События августа 1503 года можно назвать «отравленный отравитель». Александр VI и Цезарь Борджиа заболели. Диагноз в ту эпоху был почти всегда один и тот же — лихорадка. Показательно только, что отец и сын занемогли после совместного ужина. Теплым августовским вечером они ужинали в саду, окрыленные своими победами. Мало того, что им покорились все важнейшие области Италии, еще несколько усилий, новые договоренности с французами и испанцами — и можно идти на юг, и все реальнее делается перспектива единой Италии…
Через несколько дней после августовского ужина 1503 года Папа Александр VI умер. Цезарь, тяжело больной, заперся в замке Ангела в Риме. Он рассказал Никколо Макиавелли, что у него был план на случай возможной кончины отца. Задача — сохранить папский престол за семейством Борджиа и продолжить объединение Италии. Он предусмотрел все, кроме собственной болезни.
Избрание нового Папы прошло без активного участия Цезаря. Престол занял лояльный Борджиа Пий III. Но он побыл Папой только 27 дней. И умер, видимо, тоже от «лихорадки». Причем его отравителем точно являлся не Цезарь, которому это было невыгодно.
Место скоропостижно скончавшегося Пия III занял тот, кто давно ненавидел Борджиа, — кардинал Джулиано делла Ровер. Он стал Папой Юлием II. Именно этот Папа в доспехах выходил на поле брани. При нем была расписана Сикстинская капелла в Ватикане. От него бежал в Болонью недовольный Микеланджело — а Юлий последовал за ним. Неординарный, сильный человек.
Избрание Юлия II означало закат судьбы Цезаря Борджиа. Новый Папа сразу же объявил его узурпатором и приказал арестовать. Но Борджиа вырвался из-под ареста и бежал на юг, в Неаполь. Там он был предан и вновь арестован, несмотря на охранное письмо от испанских монархов Фердинанда и Изабеллы.
В 1504 году Цезаря отправили в Испанию, в мрачный замок Вильянуэва-дель-Грао. Он пробыл там почти два года и опять совершил побег. К зубцу стены был привязан канат, по которому узник спустился вниз, где его ждали верные люди. Веревка оказалась коротковата; слуга, который спускался перед ним, упал и сильно разбился. Цезаря, тоже ударившегося, полуживого, дотащили до лошади, и он все-таки смог ускакать прочь.
Вот что писал современник, Херонимо Зурита: «Освобождение Цезаря обрушилось на Папу как гром среди ясного неба. Герцог был единственным человеком, способным даже в одиночку взбудоражить и поднять всю Италию. Само упоминание его имени разом нарушило спокойствие в церковном государстве и сопредельных странах, ибо он пользовался горячей любовью множества людей: не только воинов, но и простонародья. Еще ни один тиран, кроме Юлия Цезаря, не имел подобной популярности».
Но куда ему было бежать? Из баловня судьбы он превратился в изгоя. Он написал Людовику XII. Как его вассал, Цезарь имел два крупных герцогских владения во Франции. И жива была жена, которая, как ни странно, все еще хорошо к нему относилась.
Ответ Людовика был таким: «Все владения: герцогство Валентино и другие — возвращены под власть французского короля, поскольку ты, Цезарь, изменник, ты изменил мне с испанской короной». Конечно, это была политическая игра. Путь во Францию оказался закрыт.
В 1507 году Цезарь бежал в Наварру, где правил брат его жены, король Жан. Это маленькое королевство в пиренейском пограничье между Францией и Испанией, было вассалом Франции, но стремилось к независимости.
Борджиа приняли хорошо, потому что король Жан нуждался в искусном полководце. Цезарь оказался как бы в кукольном государстве, во главе кукольного войска. Правда, пришла военная помощь от Максимилиана — императора Священной Римской империи германской нации, заинтересованной в том, чтобы Наварра была более независима, а Франция не усиливалась.
Цезарь пытался навести порядок в Наварре, которую разрывали междоусобицы. Он взялся быстро подавить выступление наваррской знати в Виане. Всем казалось, что у него это получится. Но случилось невозможное — он погиб в первом же бою. Столкновение было почти случайным. Заметив сепаратистов, Цезарь вскочил на коня и помчался следом. Немецкое же войско за ним не торопилось. Не исключено, что оно было подкуплено. Он оказался фактически один против отряда врагов и погиб, изумляя всех своей отвагой и получив, по легенде, 25 смертельных ранений. Это было почти самоубийство.