Чем вытереть пыль?
Шрифт:
– У тебя ведь есть карта?
– Конечно, – ответил Риджинг на довольно бессмысленный вопрос напарника.
– Взгляни. Она не так уж плоха.
Все еще недоумевая, Риджинг повиновался. Карта, как Шандара и сказал, была хорошей. Масштаб позволял достаточно подробно отразить рельеф вулкана на пятнадцати сантиметрах. Она представляла собой результат увеличения и доработки как фотографий, сделанных с телескопа, так и снятых во время прилунения экспедиции. Шандара приложил немало усилий к ее созданию.
Взглянув на карту, Риджинг понял, что интересовало его напарника. Карта указывала на существование на дне еще пяти крупных воронок и около
Со своего места Риджинг не мог различить подробности донного рельефа. Окинув взглядом склон, он обернулся к Шандаре:
– Кажется, я начинаю понимать. Ты рассчитывал пролить свет на природу донных воронок и поэтому настаивал на том, чтобы подняться на Платона. Почему ты мне сразу не сказал?
– Не то чтобы рассчитывал, скорее, питал смутную надежду. Уже давно ученые ломают головы над этим феноменом. В начале века доктор Пикеринг утверждал, что воронки на дне кратера вулканического происхождения, и сохраняют активность и по сей день; другие исследователи считали их оптическим обманом, создаваемым облаками, третьи не соглашались ни с теми, ни с другими, хотя подлинно опровергнуть их теории не могли. Я, конечно, не полагал, что мне удастся подобрать ключ к этой тайне, но и ты, надеюсь, не собираешься удерживать меня наверху?
– Вряд ли на это приходиться рассчитывать, – с притворной покорностью произнес Риджинг. Его не так уж интересовало явление, поглотившее все внимание Шандары, но он справедливо полагал, что, будь на месте лунарного вулкана какой-нибудь уникальный участок земной коры, он и сам не удержался бы от соблазна. – Что из приборов ты хочешь захватить с собой, тебе ведь нужно будет произвести некоторые замеры?
– Боюсь, у нас нет подходящих инструментов. Думаю, камера и фильтры будут небесполезны, а вот магнетометр вряд ли понадобится. Жаль, что мы не сможем замерить давление и взять пробы газа; если бы мы взяли пустой водный бак от лунохода, то смогли бы наполнить его если не водой, то паром – кроме пара мы едва ли что-то обнаружим. Короче говоря, нам остается только спуститься и смотреть во все глаза и, по возможности, записывать все на пленку. Ты готов?
– Всегда готов, – Риджинг был далек от того, чтобы считать свой ответ остроумным или оригинальным, но ничего лучшего он не придумал.
Внутренний склон кратера был значительно круче внешнего, но спуск не представлял затруднения. Гораздо сложнее было пробираться по сумеречным расселинам, куда не проникал солнечный свет. Отраженных отдаленными пиками лучей было недостаточно, чтобы осветить склон, и космонавтам приходилось быть вдвойне осмотрительными – достаточно оступиться, и неминуемо рухнешь с высоты тысячи метров, что само по себе не шутка, пускай даже и на Луне.
Зубчатый край заставлял путников лавировать среди скал. Пики лесом вставали перед ними, и при спуске им не удалось рассмотреть дно. Света звезд было бы достаточно, несмотря на то, что часть его поглощалась горами, однако то, что их интересовало, оставалось скрытым уступами. Снова и снова Шандара останавливался, чтобы окинуть взглядом огромную равнину, расстилавшуюся внутри вулкана, – она казалась бесконечной, дальняя стена кратера тонула за горизонтом – но ничто не вознаграждало его любопытства.
Лишь последние несколько сотен метров спуска представляли собой интерес для исследования. Шандара продирался сквозь чрезвычайно неприятный участок пути, когда Риджинг, выбравшись из опасного разлома, вдруг воскликнул:
– Шэн, взгляни-ка на звезды над северным горизонтом! Тебе не кажется, что они словно бы в легкой дымке? И небо вокруг как будто светлее.
Шандара остановился и поднял взгляд:
– Действительно. Что бы это могло быть? Даже если бы здесь; было достаточно воздуха, это не объясняло бы странной картины – газы не ведут себя подобным образом. И потом, хотя и был случай, когда, вопреки ожиданиям, на звезде Ван Манена обнаружили двадцатиметровую газовую оболочку, на Луне ее существование просто исключено.
– Между нами и космосом определенно что-то есть.
– Согласен, но едва ли это газ. Может, пыль?
– Что бы тогда удерживало ее над поверхностью? Пыль также немыслима, как и воздух.
– Кто знает? Впрочем, дно в нескольких ярдах, так что не будем гадать.
Космонавты продолжили спуск. Дно кратера было ровным и по структуре резко отличалось от стен кратера. Неизвестной природы материя заполняла жерло, оставшееся после извержения, но у космонавтов не возникло желания затевать дискуссию о лунарном вулканизме, и, ползком преодолев последние несколько ярдов, они в молчании ступили на дно.
Что-то висело в воздухе и препятствовало обзору; горизонт исчезал во мгле, и лишь слабое мерцание указывало на положение звезд. Увидев подобную картину, любой, не колеблясь, ответил бы, что виной всему пыль. То, что предстало взору космонавтов, было похоже на обыкновенную пыль, и со всей неизбежностью было пылью. Но любой здравомыслящий человек назвал бы такую идею абсурдной. Случается, что благодаря мелкодисперсной структуре пыль месяцами висит в земной атмосфере, например, когда Кракатау выбрасывает в воздух кубомили взвешенных частиц. Но на Луне недостаточно молекул газа, способных изменить траекторию движения пыли и удержать ее от падения, не говоря уже о том, что в последнее время на Луне не фиксировалось никакой подпочвенной активности, напоминающей вулканическую. Таким образом, ничто на Луне не могло извергнуть наружу столько пыли и тем более удержать ее над поверхностью.
– Столкновение с метеоритом? – неуверенно предложил Шандара, хотя твердо знал: метеорит может поднять пыль, но не может препятствовать ее оседанию.
Риджинг не затруднил себя ответом. А его напарник не повторил своего предположения.
Прямо над головами космонавтов небо казалось таким же чистым, как и по всей Луне. Абсорбирующее вещество, какого бы происхождения оно ни было, образовывало покров в несколько футов. Однако, подумал Риджинг, оно не могло помешать разглядеть рельеф дна с края кратера, если только его плотность не нарастала к центру гигантской воронки. Необходимо было продолжать поиск – где-нибудь да удалось бы собрать несколько образцов.
Риджинг поделился своими мыслями с Шандарой, и исследователи двинулись в глубь стокилометровой равнины.
Гладкая поверхность дна была испещрена мелкими трещинами, и застывший по разломам базальт создавал под ногами путников причудливый рисунок. Трещины по своим размерам не представляли опасности, и космонавты решили не задерживаться у них, тем не менее, Риджинг мысленно отметил, что неплохо было бы взять образцы породы, если можно будет их достать.
Туман сгущался по мере продвижения исследователей в глубь равнины, и, пройдя около шести километров, космонавты уже не могли отыскать оставленный позади склон кратера. Прикрывая глаза от отраженного скалами солнечного света, они посмотрели на небо – самые яркие звезды едва мерцали сквозь плотную мглу.