Чемпионы Темных Богов
Шрифт:
Сейчас она выглядела как изящный минарет из слоновой кости и перламутра, с куполом, охваченным серебряным огнем. Она стояла посреди густого леса из деревьев, корчившихся в собственном болезненном сиянии. Живой огонь прыгал с ветки на ветку, радостно хихикал, словно ребенок, а сам лес то рос, то уменьшался, перекрывая ему путь.
— Что, боишься меня?
Голубой огонь на вершине башни вспыхнул ярче в ответ на его слова.
Люций обнажил меч с ярко-серебряным клинком. Меч был подарком примарха, слишком благородным оружием для рубки леса, но другого способа не было. Люций разрезал стеклянные деревья, с каждым взмахом раскалывал
Воин в алых доспехах стоял перед башней в дуэльном круге из выровненного песка. На его поясе висели парные мечи: у одного навершие рукояти было выполнено в форме черной шакальей головы, у другого — в форме белой соколиной. Оба заканчивались крюками и были причудливо изогнутыми, так что при виде них Люция охватило радостное предвкушение. Бой против нового меча всегда был интересным событием.
— Я слышал, что ты желаешь со мной сразиться, Люций.
Лицо воина скрывал шлем с посеребренным гребнем и лицевой пластиной.
— Ты Санахт?
— Да, я Санахт из Атенейцев.
— Значит, я пришел, чтобы с тобой сразиться.
— Ты хочешь умереть?
— Ха! Я уже один раз попробовал, и снова это испытывать не собираюсь.
Санахт снял шлем, за которым оказались коротко подстриженные пепельно-русые волосы и молодое лицо — такое невинное и красивое, что Люцию не терпелось его уничтожить.
— Твои эмоции говорят другое. Ты хочешь знать, почему ожил. Поэтому ты меня разыскал — чтобы сразиться с мечником столь же искусным, как Ворон. Таким, кто наслаждается убийством.
— Говорят, что ты хорош.
— Я лучший в своем легионе.
— Это еще ни о чем не говорит.
Люций повесил хлыст на пояс и вступил в дуэльный круг. Санахт обнажил мечи: один с кристаллическим лезвием и светящийся ведьмовским огнем, другой — простое энергетическое оружие.
Люций повел плечами и крутанул меч, разминая запястье. Он несколько раз дрался с воинами своего легиона, но после Йидриса ни разу не позволил себе убить. Здесь же не было необходимости себя ограничивать. Он обошел Санахта по кругу, изучая его движения, оценивая охват и работу ногами. Он видел силу, скорость, уверенность, граничившую с самонадеянностью. Даже забавно было, как они походили друг на друга.
— Можешь быть уверен, я повергну те…
Люций атаковал прежде, чем воин Тысячи Сынов успел договорить. Все его удары отбивались с небрежной легкостью. Они отпрыгнули в разные стороны и опять начали ходить кругами, оценивая друг друга и очевидными выпадами и обманными движениями испытывая темперамент противника.
— У тебя природный талант, но я изучил все школы фехтования со времен, когда первые мечи выковали на древней Земле.
Они опять столкнулись в звоне мечей. Санахт был молниеносно быстр, его мечи двигались с идеальной согласованностью. Люций умел сражаться
— Твои мысли выдают тебя.
Люций впервые услышал в голосе Санахта намек на веселость.
— Ты страстно сражаешься, но я знаю, какой будет каждая твоя следующая атака, еще до того, как ты ее проводишь.
— Ты всерьез пытаешься дать мне совет по технике?
Санахт уклонился от направленного в горло выпада.
— Я ученый в области боевых наук. Мой долг — передавать свои знания другим, с помощью демонстрации.
— Спасибо, но мне твоя помощь не нужна.
— Ты возмутительно неправ.
В Люции зажегся гнев, но вместо того, чтобы взять его под контроль, он позволил чувству поглотить его. Разозленный мечник совершает ошибки, но сейчас ему была нужна эта злость. Он кинулся на противника, отбросив все мысли о проверке обороны, лишь стремясь убить. Он хотел разрубить на куски этого надменного нахала, выпотрошить его без пощады и изящества, подарить ему уродливую смерть.
Санахт отбивал атаки, молниеносно парируя и совершая ответные выпады, но Люций не давал ему передышки. Он оттеснил противника к краю дуэльного круга, наслаждаясь замешательством в его глазах. Санахт, больше не способный различить эмоции Люция в трясине гнева, был вынужден прибегнуть к приемам, зазубренным из книг древних мастеров.
Но они не могли ему помочь.
Люций подвел меч под окутанный энергией клинок и выбил его из руки Санахта. Глаза воина округлились, а Люций пнул его в пах и обрушил рукоять меча на уныло-красивое лицо.
Санахт отступил, кувыркнувшись и подняв второй меч. Люций ударом отбросил его в сторону. Обратным взмахом он направил меч вниз, чтобы перерезать Санахту горло, но серебряное лезвие остановилось в миллиметре от шеи, словно нашло на камень. Сопротивление отозвалось в руке Люция дрожью, и вместо этого он ударил Санахта по челюсти кулаком второй руки.
— Колдовство? Ты используешь колдовство, чтобы сохранить свою жалкую шкуру?
— Он не использует…
Люций развернулся, отведя меч от шеи Санахта.
— Но использую я.
На краю дуэльного круга стоял еще один воин в красной броне. За его плечами развевался плащ из переливающихся темных перьев.
— А ты кто такой, чтобы спасать ему жизнь?
— Я Азек Ариман, и Санахт мне скоро понадобится.
Слова, слова, слова
— Братья! Добро пожаловать на пир! — прокричал Люций Вечный, когда закованные в серебряную броню космодесантники ворвались в брешь. Серпообразная сабля и шипастый кнут хлестали вокруг Чемпиона Слаанеша, покрывая инкрустированную агонизирующими лицами древнюю броню рубиновыми брызгами крови. Визжащий цепной меч ускользнул от внимания хаосита и неглубоко вгрызся в голень Люция. С непостижимой скоростью сабля метнулась вниз, разрубая космического десантника, гибнущего с удивленным выражением лица. Тени, отбрасываемые стенами крепости вились и струились вокруг Люция, когда тот парировал и уворачивался от ударов окруживших его врагов. Зияющая брешь в укреплениях была заполнена телами павших, кровь сочилась из-под керамита, черепа лежали расколотыми. Шумовые десантники понеслись через поле битвы к пробоине.