Чемульпо-Владивосток [СИ, финальная редакция, том 1]
Шрифт:
Вот только, к сожалению, не отвечать перед начальством нам придется, господа, а придется воевать. Я думаю, завтра с утречка нам предъявят ультиматум: или выходим из Чемульпо -- и Уриу нас топит, или не выходим -- и тогда он топит нас прямо на рейде. Под осуждающими взглядами остальных стационеров, мол, русские -- трусы, не вышли на бой, теперь нам могут случайными осколками краску поцарапать.
Сдержанные смешки большинства офицеров были прерваны взволнованным голосом штурмана с "Корейца" мичмана Бирилева:
– Хорошо! Допустим, Вы, Всеволод Федорович, правы, и война начнется завтра. Допустим, что, спрятав честь нашу в карман, мы сможем подорвать минами "Асаму". Но что потом? "Варяг"
– Во-первых, любезный Павел Андреевич, война начнется не по моему желанию, а по японскому. Отменить я ее не могу, как бы ни хотел. А на войне, как Вы понимаете, потери неизбежны. Поэтому всем нам нужно взять себя в руки. Это насущно необходимо для того, чтобы скорее закончить ее с единственно приемлемым для России финалом - скорой и неоспоримой нашей победой.
Во-вторых, специально для Вас, повторяю, полная команда "Корейцу" не нужна. Кстати, душ у Вас на борту не две сотни, а сто семьдесят три. Плюс кот и канарейка. Впрочем, Вы ведь на канонерке меньше месяца, могли и не успеть всех сосчитать... Расчеты носовых восьмидюймовок, это, простите, наш единственный шанс, нужны полные. Кормовой шестидюймовке достаточно сокращенного, вряд ли ей много придется стрелять, то же самое с малокалиберками. Машинистов и кочегаров тоже половины хватит, полного хода вам держать не надо, но маневрировать надо точно. Минеров - чтобы обеспечить один выстрел и, пожалуй, все. Оставьте добровольцев. Из офицеров я вынужден забрать штурмана, старшего офицера, артиллерийского офицера и врача.
– Лекаря-то зачем забираете, Всеволод Федорович? Как нам с ранеными быть? - мрачно поинтересовался, взглянув изподлобья на Руднева, худощавый, напоминающий мадьяра или цыгана, мичман Бутлеров, вахтенный начальник канлодки.
– На стационерах есть свои врачи, Александр Михайлович, а у меня, боюсь, будет раненых с полкоманды. Так что не обессудьте...
Теперь вернемся к планированию боя. Допустим, что "Асама" после взрыва двух мин, вашей и Берлинга, выведен из строя. Как я уже говорил ранее, в этом случае, вы обстреливаете следующего противника. Думаю, им будет "Чиода": во-первых, как-никак тоже поясной крейсер, во-вторых, скорость не позволяет ему быть в роли "гончей", если мы вдруг прорвемся. Я бы порекомендовал для каждого залпа "высовываться" из-за корпуса "Асамы", а для перезарядки сдавать задним ходом, прячась за ним. Тогда преимущество в скорострельности 120-миллиметровок "Чиоды" будет скомпенсировано, зато пары ваших фугасных 8" бомб ему для выхода из строя вполне может хватить. Да, и не забывайте любое шевеление на палубе, в казематах и на марсах "Асамы" пресекать огнем ретирадной пушки, всей противоминной мелочи и даже винтовок, а то прозеваете один-два восьми- или шестидюймовых снаряда, и прощай, "Кореец"!
Как только вы получите повреждения, после которых ведение боя будет невозможно - направляйте брандер имени "Корейца" на "Асаму", чтоб японца потом подольше поднимали и чинили, сажайте команду в шлюпки, поджигайте запальные шнуры, заранее отмерив пять минут, и гребите назад в Чемульпо. Если до "Асамы" дотянуться не сможете - попробуйте затопиться на фарватере. Но в этом случае крюйт-камеру лучше не рвать. Может разнести корабль на кусочки, а сейчас любое крупное препятствие, блокирующее судоходство в Чемульпо, будет костью в горле у япошек при высадке армейского десанта. Тем более, что им здесь кроме местного порта и высаживаться особо негде.
– Могут по глубинам в бухте Асан, хотя там с пирсами проблема... - задумчиво протянул Бирилев.
–
Мне вовсе не нужно, чтобы моряки "Корейца" героически погибли. Наоборот, они должны выжить и рассказать НАШУ версию событий, иногда на войне это важнее, чем выигранное сражение. А по поводу тарана... Я думаю, про бриг "Меркурий" и пистолет Казарского все помнят? Так вот, если мы хотим выиграть эту войну, командир любого японского корабля, даже "Микасы", должен после нашего завтрашнего боя бояться сблизиться с любым самым занюханным русским миноносцем! Как турки боялись! Да и шансы на выживание не знаю где выше, на "Корейце" или на "Варяге", где лично Вам, Павел Андреевич, придется завтра быть.
– На крейсере труса праздновать!? Своих погибать бросив? Да Вы... - обиженно вскинулся было Бирилев.
– Не говорите глупостей, молодой человек! Просто мне дозарезу нужен на борту еще один штурман. Зачем - простите, позже. Но это приказ. А "Корейцу" штурман уже ни к чему, дедушке с рейда завтра не уйти...
– Вы так говорите, Всеволод Федорович, будто точно знаете, что нам завтра идти в бой смертный. А ведь...
– Вениамин Васильевич! Верите Вы, или не верите, но драку по сценарию "семеро на одного" на завтра нам всем уже заказали. Только, простите великодушно, Вы разве уже вернулись с "Сунгари" или все еще на пути туда? Ваша же идея с бетоном, любезный, -- Вам и выполнять. Инициатива - она наказуема!
Нервные смешки собрания медленно, но верно переходили в нормальный здоровый смех, чего, собственно, и добивался командир крейсера, как бы его ни звали. Обе его персоналии наперебой голосили, что с техническими деталями можно разобраться и попозже, а вот поднять дух команды и, особенно, офицеров перед предстоящим испытанием требуется прямо сейчас.
– Простите, ради Бога, замешкался, вернее, заслушался. Вас послушать, так Вы к этому дню будто год готовились! Только без меня ничего важного, пожалуйста, не обсуждайте, хорошо?
– Христом Богом клянусь, будем пить "адвокатов" и музицировать! Все, кроме господ минеров... А готовился не год, а всю жизнь. Как и вы, господа.
– Музицировать!?
– Так точно, господа офицеры. Кто у нас силен на рояле? Из "корейских" никто нашему Эйлеру конкуренцию не составит? Да знаю я, что у вас там лучшая солистка - певчая канарейка, а Степан Иванович больше гитару предпочитает. Значит, Дмитрия Павловича и будем просить... Мне тут давно пришла в голову идея гимн "Варяга" написать, а сегодня, по возвращению "Корейца", как обухом по голове ударило, повод-то какой! Вот, вроде, что-то получаться стало, давайте вместе попробуем. Я постараюсь напеть, а Вы, будьте любезны, подберите ноты.
– Ноты!? Дел же невпроворот, а Вы музицировать, Всеволод Федорович!
– Больше скажу. Завтра надо будет до обеда и команду обучить песне. Им она пригодится дух поднять, да и помирать с музыкой веселее будет! Считайте это моей командирской блажью. Но, господа, команда должна идти в бой не потому, что она должна. Люди должны в него рваться! Тогда завтра у нас всех будет шанс...
В сгущающихся вечерних сумерках рейда Чемульпо впервые звучала песня "Варяга". И пусть карты уже лежали немного иначе, пусть мелодия не на все 100 % совпадала с той, что Петрович помнил с детства ("Эх, как я в третьем классе дрался с братьями Ким из-за "узкоглазых чертей", до сих пор любо-дорого вспомнить!"), но зато ее пели именно те люди, у которых было на это больше прав, чем у любого другого исполнителя во все времена. Впрочем, все это вполне могло закончиться завтра при "удачном" разрыве японского снаряда...